методично соблюдаяГОСТ.
В мясо затхлое —
лёд.
Тазом кости,
мои белые,
подальше
вываливала.
Тихо взгляд, отводя в сторону, готовила
с ужином —
суженому,
бомбу.
На мослах,
чечётку отплясывая,
не жалея каблуков
туфлей.
Сделай музыку тише, родная, и прикройся,
скорей.
Механизм работает
чтко,
потому что надёжней
людей.
И потом,
в отчаянном гневе,
говорил,
никогда не прощу,
но простил.
Счастлива будь.
Мне досталась тяжко,
открывшись попросту,
отделённая с плевел
суть.
Если чувства я чьи-то испачкаю,
не прощать
меня попрошу,
потому что хочется чувствовать,
не хочу ощущать
«Рыщу…»
Рыщу.
В жарком бетоне города,
истлевающий,
капонир прохладный ищу.
Солнце – сердце,
печёт
снаружи – внутри,
негде укрыться, хоть глоток,
воздуха свежего холода.
Схорониться,
если в твоей
с неба
упавшей на землю
сени.
Брегеты бьют центр сиесты,
пятнадцать ноль-ноль,
три.
В лучах света звезды, ярким отливом,
крылья твои переливаются.
У меня же,
как у Икара,
флигели плавятся.
Ретиво,
спешу оторваться,
топлёный асфальт не отпускает,
сжирая подошвы,
гудрона
ваксой.
Ты же лети,
Миру,
масленичный лист свой
неси, исчезая на горизонте как дымка.
Я буду здесь.
След в тротуаре.
Твой.
Отпечаток жевательной резинки.
«Глаза спрятав…»
Глаза спрятав
за очками чёрной
оправы.
Холодной,
не целуя в лоб,
улыбкой одарила.
Топор
