попсы, – усмехнулся Сергей.
– Скажите ещё, что нас купили на попсу, – возмутился Макс.
– И на попсу тоже. И на рэп, и на тяжёлый рок… и на прочее… Выше бери. На сникерс нас купили, – сказал доктор и обратился к Максу с вопросом: – А ты сам-то где учишься?
– В институте. Изучаю бизнес, – ответил Макс.
– Ну-ну, изучай. А если изучаешь, то не можешь не знать, что такое управление массовым сознанием. Что такое формирование мировоззрения, в конце концов, и как оно происходит, – как-то грустно сказал доктор.
– Я на втором курсе. Мы ещё такого не проходили.
– Не проходили… А что вы вообще проходили?! И почём нынче зачёты? Экзамены почём? А? Небось за бабки сессию сдаёте?
– Не всегда, но… Какие по пятьдесят баксов, а какие и за сто. А что?
– Ничего. Жалко вас, вот что…
– А они вообще так у нас живут, как будто в Чапаева играют, – заметил Василич.
– Это как же?
– А так. Вот есть люди, которые так живут, как будто играют в шахматы. Комбинации просчитывают, размышляют. Что плохо, что хорошо. Как поступить в том или ином случае.
– Ну!
– Не нукай мне, сынок. Не запрягал. Так вот. Есть такие люди, что живут – как в шашки играют. То за «фук» пропадают, то в дамки рвутся. А есть и такие, что всю жизнь «в Чапаева» режутся. Бац! Куда попал, там и вылетел! Куда все летят, туда и я лечу! Думать некогда.
– Я в Чапаева последний раз в летнем лагере играл, в седьмом классе, – вспомнил Макс.
– А мне кажется, что ты никак не перестанешь играть в него, сынок. Ты бы хоть того… хоть бы в шашки… ходы выучил.
– Они теперь в компьютер играют, – сказал Дмитрий Ильич.
Строго говоря, сказал невпопад. Но он был неглупым человеком и тут же поправился:
– Хотя сути дела это не меняет.
35
– Да… Что-то не то происходит с нами, – задумчиво протянул Василич. – Что-то не то…
Все мужчины, кроме бомжа, сидели вокруг Василича. Только Сергей давно уже встал и ходил по проходу между лавками. Он не принимал участия в разговоре о студентах.
Его продолжала мучить другая проблема.
Наконец он остановился напротив старшего азербайджанца.
– Нет, ты мне скажи, – Сергей близко придвинулся, едва не схватил азербайджанца за грудки, – ты мне скажи, ты зачем сюда приехал? Тебе что, дома, в своём Азербайджане, не сиделось?
В голосе Сергея была злоба. Чистая, едва сдерживаемая злоба. И боль.
– Ты что? – отстранился азербайджанец.
– Это ты – что? Ты зачем приехал сюда, а?
– Все приехали, и я приехал. – Алик тоже поднялся. – Дэньги зарабатывать приехал. Я нэ виноват, что ты только кричать умеешь, а торговать нэ умеешь.
Они стояли друг против друга. Почти одного роста и почти одинаковые по сложению. Алик был чуть повыше, но похудее.
