взгляд с меня на нее, будто наблюдал за увлекательным теннисным матчем.
– Сочная, сочная! Сочная, сочная! – донеслось со стороны дома.
Показался скачущий брат. Он пролез меж мощных березовых жердей ограды и подскакал к нам.
– Легок на помине, – бабка мощно высморкалась на траву, – прямо как черт. Здравствуй, Паша. Все скачешь? Очки нацепил, думаешь, все можно?
– Сочная, сочная! Сочная, сочная! – брат начал подбираться поближе к Марфе Захаровне.
– А вот хрен тебе! – погрозила палкой, удерживая его на расстоянии. – Меня не проведешь, козленок очкастый! Найдется и на тебя управа.
Брат остановился, опасаясь палки, и исподлобья уставился на Максиманиху.
– Чего смотришь как на врага народа? – спросила она.
Пашка расставил ноги и пригнул голову, будто собираясь пробиться на прорыв.
– Ишь как зыркает-то, – бабка в ожидании поддержки посмотрела на нас, – так бы и сожрал.
Мы молчали.
– Павлик, – Максиманиха уласковила голос, словно Лиса, искушающая горошком Петушка выглянуть в окошко, – ты курочку не видел?
– Сочная? – подал голос брат, слегка покачиваясь, как кобра перед факиром.
– Кто? – опешила бабка.
– Курица.
– Ну… – Марфа Захаровна задумалась, но палку не опускала, – ну… Влад, а что значит «сочная»? – наконец спросила она.
Я пожал плечами.
– Это значит, что ее сочить можно, – снизошел до объяснений Пашка.
– Это как? – совсем растерялась Максиманиха.
– А вот так! – Пашка начал бешено скакать по траве, изображая руками скубущие движения и выкрикивать:
– Сочная, сочная! Сочная, сочная!
Бабка перекрестилась свободной от палки рукой.
– Жалко, мамка ваша, когда беременная была, ко мне не пришла. Я бы спицей поправила юрода этого.
– Мы тогда тут еще не жили, – примирительно сказал я.
– Вот и хорошо было, – бабка плюнула, стараясь попасть в Пашку, – когда вы тут не жили. И куры не пропадали и плетни никто не разбирал.
– Вы нас обвиняете? – я демонстративно хлестнул грушу.
Пашка, перестав прыгать, снова набычился на Марфу Захаровну.
– Нет, ну почему сразу вас? – пошла на попятный Марфа Захаровна. – Я просто сказала, что раньше куры не пропадали…
– Раньше время было другое, – по примеру отца я пустился в хорошо усвоенное от него словоблудие, – раньше консенсусу не было.
– Не было консервусу, – подтвердил Пашка, как обычно переврав малознакомое слово.
– Лучше бы и не было сенсусу этого, – затравленно сказала Максиманиха, оглядываясь.
– Вы, Марфа Захаровна, аполитично рассуждаете, – укорил я, – советской женщине не пристало так говорить.
– Много ты знаешь, клоп рыжий! – вскинулась бабка. – При Иосифе-то Виссарионовиче живо бы порядок навели!
