новой девушкой, и Люба больше не интересовала парня. Он перевернул для себя эту страницу жизни, забрал последнюю фигуру с шахматной доски и стал расставлять новую партию, только уже с другим игроком. Орлов проводил взглядом короткую юбку, чем заслужил яростный взгляд друга.
– Так и будешь бегать от нее? Может, и университет сменишь, раз боишься поговорить с девушкой? – издевательски поинтересовался Никита. – Поступок истинного джентльмена! – похлопал он по плечу друга.
Андрею и самому надоели эти звонки, и он нажал кнопку приема.
– Алло! Да, знаю. А что случилось? – лицо Андрея посерьезнело и он отошел в сторону, что бы не мешали голоса проходящих студентов. – Нет. К сожалению, ничем не могу помочь!
Никита переминался с ноги на ногу, прислушиваясь к разговору. Самые страшные предположения всплывали перед глазами взволнованного парня.
– Что случилось? – еле дождался он окончания разговора.
– Ну, вот, судьба решила все сама, – неубедительно грустно произнес Андрей. – Звонили с больницы. Любаша разбилась на машине вместе со своим «папиком».
– Что? – не поверил в сказанное, Никита. Он вспомнил, как видел сегодня девушку в университетской парке, грустную, с поджатыми бледными губами, напряженно глядящую на дорогу. – Она жива?
– Пока, да, – равнодушно пожал плечами бывший парень Любы. – В реанимации. Сильно повредила печень. Нужна пересадка части органа от донора.
Прогремел звонок, возвещавший студентов об окончании перемены. Андрей поправил прическу перед зеркалом и направился в сторону аудитории. Никита стоял неподвижно с бледным лицом и судорожно сжимал ремень сумки.
– Ты идешь? – обернулся парень. – На лекцию опоздаешь!
Никита медленно поднял голову и в упор посмотрел на человека, которого знал с детства. Они были «не разлей вода» с младших классов, но только сейчас он понял, что не знаком с этим человеком.
– Ты не поедешь в больницу? – пугаясь собственного предположения, произнес Никита.
– Нет. Что я могу для нее сделать? Отдать свою почку? Или что там ей нужно?
– Печень, – машинально поправил парень.
– Ну да, печень. Так, а я тоже жить хочу!
– Ах, ты ж, сволочь! – закричал Никита, с яростью впечатывая кулак в скулу бывшего друга. – Лучше бы ты разбился, чем она!
Андрей, не ожидая удара, упал на паркетный пол, выронив телефон и сумку. Кожа на щеке треснула, и красная струйка сбегала под воротник белой тенниски.
Молодой человек, смахнул кровь с кулака, поднял телефон и, отыскивая в журнале звонков последний принятый вызов, быстро спускался по лестнице, направляясь к выходу из корпуса.
Никита лежал на операционном столе, вдыхая пары анестезиологических газов. Перед тем, как погрузиться в наркозный сон, он вспоминал длинные и прямые волосы Любы,
