были бесплатными. Инициатива оспаривалась недовольными мэром по всякому, но мне была очень даже на руку: ни о какой собственной машине, конечно, и речи быть не могло, сколько стоили сотовые телефоны, сотовая связь, да и пейджинговая в те года, да ещё и на периферии, Вы можете, дорогой читатель, тоже предположить.
Телефон в работе рекламного агента был залогом успеха. Бывало, что следом стоящие в очереди к телефонному автомату нетерпеливо и зло смотрели мне в спину. Я делал паузы, обзванивал по 10—20 контактов, иногда назначались встречи, я на них выезжал. Заказы приходили, и приходили они в основном через меня и ещё через одного агента, Юлю. Со слов Евсеева, мы двое тогда были самыми эффективными агентами. Всё это так, так оно и было, я это видел, слышал по разговорам в редакции.
Сейчас я объясняю успех дела тем, что идея была свежей – Андрей приехал из Москвы, где видел первые чисто рекламные издания, в которых фирмы целенаправленно давали информацию только о предлагаемых товарах и услугах, и стал реализовывать первым аналогичный проект местного масштаба. В доинтернетные времена такой своеобразный интернет на печатной бумаге. Вторым залогом успеха была моя активность. В среднем за месяц я заработал тогда более миллиона рублей. Что-то около 200—250 долларов. В те года люди сидели без зарплат по 2—3 месяца, а то и по полгода, по году. Помню эпизоды из тогдашних будней. На улице мужик с виноватой улыбкой объясняет прохожей: «А я работаю! Я работою, дорогая моя, мне зарплату не платят! Кастрюлями выдают!» Иду по тротуару в центре города, а впереди офицер по форме, кажется капитан II ранга, подхожу ближе и вижу, что его белая фуражка запылилась на чёрных брюках и кителе пыльные же пятна, а сам он идёт шатаясь, пьян вдрызг. Кому-то зарплату не платили вообще, кому-то – «кастрюлями», т. е., тем, что на заводе непосредственно производилось. 70% населения стремительно нищало, 20 – существовали как-то, 10 были заняты в сфере «бизнеса», из них от силы 2% бесились с бешеными деньгами. Какая-то часть из них стремительно богатела. К ним то и относился в те годы наш родственник.
Мой отец, инженер с пятнадцатью годами стажа на одном и том же комбинате тогда зарабатывал что-то около того же миллиона рублей в месяц. Зарплату задерживали месяцами. Мама сказала, что это первый заработанный мною миллион, и в честь этого знаменательного факта купила мне что-то из бизнес-принадлежностей, типа блокнота и ручек. Но деньги эти она предложила потратить на оплату перевозки мебели, которую «подарил» нам с барского плеча новорусский родственник. Речь тогда шла о том, что он собирался окончательно переезжать в «благоденственные» Соединённые Штаты Америки, на осторожные вопросы мамы, не собирается ли он кое-что из богатой обстановки пятикомнатной квартиры оставить в России, и если да, то можно ли это кое-что взять себе, он отвечал немногосложно и несколько отстранённо, что да можно. Так вот и состоялись эти «дарственные»: холодильник,
