на монетницу и пальцами барабанил по прилавку в ожидании
своей очереди. – Один… кофе… – громко и выразительно произнес студент. Тетя Мотя с уважением
посмотрела на молодого человека.
– Молодец! Ты молодец! – громко похвалила
она парня так, чтобы услышал весь зал. – Слышите, вы, советские? Даже этот иностранец знает, как
правильно склонять слово «кофе». Оно мужского
рода, и я не хочу, чтобы вы обижали это слово. Зал
воспринял слова тети Моти с пониманием, некоторые преподаватели даже согласно покивали. «По
сути, – подумал я, – это слово играет огромную
роль в жизни этой женщины. Ведь она варила кофе
в этом буфете еще задолго до того, как я поступил
в университет. Именно поэтому для нее бережное
отношение к этому слову так важно». Студент
обрадовался и смутился, когда все обратили внимание на его особу. Когда первые впечатления от
грамотности иностранного студента немного поутихли, тетя Мотя ласково спросила парня:
– Чего тебе еще, сынок?
После секундной заминки парень ответил:
– И… один… булка.
Мгновение спустя зал взорвался от хохота. На
лице студента застыла растерянная улыбка. Он, с минуту назад испытавший чувство гордости, наверное,
понял, что сказал что-то неправильное. Не в силах
осознать, что же он сделал не так, молодой человек
посмотрел на тетю Мотю, словно ища у нее ответ на
свой немой вопрос. Тетя Мотя не растерялась и нашла, что сказать вконец растерянному студенту:
– Ничего, сынок. Булка тоже «моя», и она хоть
раз должна почувствовать себя мужчиной.
27
КТО ХОЧЕТ ВСЕГО,
ОСТАЕТСЯ БЕЗ НИЧЕГО
Месей, четырех лет, вышел из дома и лениво, с прищуренными глазами посмотрел вокруг.
Солнце ярко светило и слепило глаза. Затем он
остановил свой взгляд на вершине горы, которая
упиралась в небо. Его вечное притяжение и загадка, где заканчивался его мир. Месей для себя твердо решил, когда вырастет и перестанет бояться
волков, обязательно взберется на эту вершину и
ткнет пальцем в небо. Он не понимал, почему дед
все время смеется, когда он начинает об этом говорить. «Ему просто некогда это обсуждать, – думал Месей, – он вечно чем-то занят – то заготовка
дров на зиму, то сена, то поле, где он выращивает
полбу».
Он хотел вырасти быстрее, и каждый день, подходя к полке, нависавшей над камином, на которой
днем отдыхала керосиновая лампа, он вытягивал к
ней подбородок,
