между собой. При этом кто-то на кого-то замахивался и кричал, кто-то, вылупив глаза, тянул свисающие с мачты толстые веревки, а некоторые таскали на спинах тяжелые серые мешки…
– Безумие! – подумала Келли.
Когда-то в детстве дедушка рассказывал ей про такое: «Это бывает в том случае, когда не поспишь две ночи кряду и выпьешь сразу несколько кружек настойки из белены».
Палуба корабля слегка пошатывалась под ногами – для Келли это было странное и новое ощущение. Девушка ощущала его впервые, и оно ей понравилось.
Один из великанов, стоящий без дела у мачты, увидел туземку в странном синем платьице, рассмеялся и стал показывать пальцем в её сторону.
В руке у великана был хвост сушеной рыбы, безобразно обглоданный по краям. Когда он смеялся, из его рта вылетали маленькие кусочки пищи. Затем великан повернулся к своему рыжебородому приятелю и увидел, что тот не смеется. Тогда он тоже замолк и снова стал, смакуя, пожевывать рыбу. Приятель же подошел к Ульдриху и Рогнару вплотную, отчего те немного опешили и попятились назад, а он посмотрел на них долгим немигающим взглядом, что-то резко сказал и кивнул в сторону Келли. Его имя было Кнурн. Рогнар, привычно скрестив руки на груди, задумчиво молчал. Ульдрих начал что-то бурно рассказывать Кнурну, будто оправдываясь, время от времени показывая рукой на девушку.
В это время у мачты снова раздался отвратительный смех. На этот раз смех прервался внезапно: метательный топор Рогнара врезался в мачту рядом с ухом весельчака. Мачта издала протяжное гудение, а топор так и остался торчать, войдя наполовину в дерево.
Келли никогда раньше не ела сушёной рыбы, и от обилия непривычных запахов на корабле или от качки её стало немного мутить.
– Зачем же корабль портить! – возмутился один из великанов.
Вся команда замерла. Великаны недовольно «загудели».
– Хёвдинг! Хёвдинг! – пронеслось негромко среди толпы.
Всеобщее возмущение по поводу выходки Рогнара прервали тяжелые шаги и низкий басистый голос на деревянной лестнице. Огромный не только ростом, но и в плечах чужеземец в большом металлическом шлеме, обитом кожей и увенчанном парой чёрных рогов, грузно спускался вниз к разбушевавшимся сородичам.
Келли сразу поняла, что Хёвдинг был на корабле главным – больше никто не носил шлема с такими большими рогами и одежду, украшенную разноцветными длинношерстными мехами, разве только ещё… Рогнар.
Хёвдинг спустился на палубу, неспеша подошёл к треснувшей мачте и вытащил из неё топор, засунув его себе за пояс. Затем он медленно оглядел всех окружающих суровым взглядом.
– Зачем ему такие меха на одежде?! Ведь сейчас совсем не холодно, – недоумевала про себя Келли. И ведь действительно, палубу озаряли яркие лучи теплого летнего солнца.
Как только девушка об этом подумала, Хёвдинг указал на неё топором. Затем кивнул в сторону Ульдриха и Рогнара и махнул рукой, повелевая следовать за ним. От кого-то из великанов опять послышалось
