цвета на валунах и скалах – это были следы от воды, высоко поднимающейся в этой бухте во время прилива. Полосы красовались и над входом в пещеру.
Великан, что постоянно ел вяленую рыбу, – его звали Тули – перестал жевать и жестами дал понять пленнице, что скоро начнется прилив, и тогда ей конец, ведь выбраться из этой клетки самостоятельно будет невозможно.
Толстяк Кальдерик, не обращая внимания на красноречивые жесты Тули, коротко и сухо что-то сказал и вновь протянул Келли уголёк и карту, всем своим видом показывая, что делает ей большое одолжение и делает его в последний раз.
Сидя в железной клетке, Келли устало смотрела на угрюмые лица людей, таких же, как она, только выше ростом. Она не понимала, почему все вдруг стали такими серьезными.
Плот ударился о каменистый берег, и великаны засуетились, разматывая веревки и укладывая весла на борту. Чайки, будто взбесившись, низко кружили и кричали над головами собравшихся. Тогда Тули приказал перенести клетку на сушу и добавил что-то вроде:
– Фурн-нурн-Хёвдинг!
И великаны подчинились как один, а затем они вернулись на плот, оставив Келли одну.
Солнце и лось
Тёплое летнее солнце припекало. Через некоторое время плечи и лицо Келли стали красноватыми от его палящих лучей. Клетка стояла не в тени.
Вокруг было очень красиво. Бескрайняя гладь воды искрилась серебристыми бликами, и, как будто ловя эти блики, прямо у берега то там, то тут выпрыгивала и плескалась мелкая рыбёшка.
Пахло морем. Это было особое сочетание запахов выброшенных на берег водорослей и морского бриза. Где-то над пещерой за невысокими скалами шелестела листва.
Девушка сидела на корточках, обняв колени руками, и напевала одну песенку, которую ей в детстве часто пел её дедушка. В этой песне было всё: про жизнь пиктов, про красивый бескрайний лес, про зверей и птиц. Вот только дедушка никогда не пел эту песню до конца.
Он говорил: «Всему своё время!» – и улыбался.
Келли же обижалась и никогда не пела её при деде.
А здесь, сидя в железной клетке, слова на удивление легко, как будто сами, вырывались у неё из самого сердца. Келли пела всё громче и громче. Она даже встала на ноги и, держась за железные прутья, подняла голову наверх к самым вершинам скал, к шумящим за ними деревьям…
Вдруг откуда-то прилетел соловей. В клюве он нес деревянную дудочку, ухватив её за самый краешек коры, и было видно, что птахе не так-то уж легко держать инструмент на весу.
– Ах, соловей! Как ты нашел мою дудочку?! – Келли протянула руки сквозь прутья, и птица села ей на левое запястье. Перехватив дудочку рукой, она поблагодарила пернатого друга, и тот перелетел на розовый куст, росший неподалеку, и залился звонкими трелями.
Девушка улыбнулась, приложила дудочку к губам, и пение соловья стихло.
Келли играла произвольную мелодию, думая о том, как
