мобилизационной программы развития человека на ближайшие 200–300 лет…
Человек, взятый как род (в совокупности следующих друг за другом поколений, имеющих внутреннее единство и объединяемых общей спецификой адаптации и общими принципами функционирования в среде, некий сверхорганизм, идентичный себе), конечно, в самом общем смысле выбирает норму и порядок. Но человек как отдельный индивид по необходимости есть своего рода испытатель и первопроходец, он может спокойному, но банально привычному способу существования предпочесть попытку испробовать новую норму, отступление от принятого порядка, поиск новых парадигм и т.п. В конце концов поиском и творчеством отдельных индивидов находятся, создаются и испытываются новые образцы человеческого поведения и вообще новые способы самого́ присутствия в мире этого особого рода живых существ, идентичность которых составляет их особая сложная природа, противопоставившая их всему миру, но, в свою очередь, обязавшая – как бы по праву старшинства (обеспечиваемого умом и способностью к творческому поиску) – отвечать за ход событий на Земле.
В то же время по умолчанию часто предполагается, что человек из двух наличных аттракторов – порядка и хаоса – делает свой выбор в пользу порядка. Кроме того, что поддержание порядка требует постоянных позитивных усилий, хаос по-своему может быть привлекателен для тех или иных (иногда неординарных) индивидов; хаос привлекает иллюзиями бескрайних возможностей, посулами безграничной свободы, здесь все позволено, и инерция увлекающего вниз движения соблазняет, обволакивает и «успокаивает»… И это также составляет проблему для человека, ибо он не всегда в состоянии отличить игру с хаосом, действительно способную обогатить – особенно художественные натуры в их поиске – специфическими оттенками и переживаниями, с одной стороны, от безвольного следования настроению вседозволенности и неразличения реальности и ее миражей – с другой. Духовный инфантилизм, потребительская психология, наличие разрушительных импульсов, подавляемых комплексов и т.п., иногда с очевидностью выступающих в подобных явлениях, способны вызвать страх перед неизвестными (не поддающимися программированию) методами возможного раскрепощения человека и понимание того, что изменение его может не только быть эволюцией вверх, но и грозить падением, нисхождением, деградацией, обозначающими путь вырождения… Человек в определенном смысле может быть истолкован как форма (выступания), которая может изменяться, вмещая новое содержание; сверхчеловек выступает как результат движения вверх по отношению к исходному человеку.
Остротой всех этих (и множества других) проблем, таящих в себе как опасность редукции целостной природы человека, так и возможную (притом с разных и порою неожиданных сторон) угрозу самому существованию мира, объясняется в определенной степени несколько алармистское звучание данной проблемы. И принятие
