не было никого. Я, грешным делом, подумал, что придется самому себя обслужить, налив рюмочку рябины на коньяке, но тут откуда-то сбоку в пределы барной стойки вплыла дама, одетая вполне себе по форме заведения, только вот лицо ее навеяло на меня недобрые предчувствия. Выглядела она один в один как бывший губернатор и как нынешний председатель верхней палаты парламента.
– Чего уставился? – спросила она.
Я подошел к окну, находившемуся на уровне ног, и увидел именно ноги моих преследователей, удалявшиеся вглубь дворовой территории.
– Ты пить пришел или глазеть, консультант? – ворчливо поинтересовалась женщина, ставя перед собой стакан, заполненный до краев чем-то напомнившим мне зубровку.
– Простите великодушно, – проговорил я, подходя к барной стойке, – простите великодушно мою пролетарскую беспринципность и юношескую наглость, но не сочтите за труд сообщить мне ваше имя, ибо первый стакан я хотел бы выпить именно за знакомство, если это, конечно, не противоречит вашим моральным, религиозным или политическим взглядам.
– Можешь называть меня Дульсинеей, – сказала женщина.
– Тобосской? – уточнил я.
– Зачем Тобосской? Просто Дульсинеей. А можно Дусей. Дуся Стакан, – ухмыльнулась дама.
Я опрокинул в себя содержимое наполненной до краев цилиндрической емкости.
– Ты, Тема, берегись трех вещей, – произнесла женщина.
Я стал лихорадочно соображать, называл ли свое имя, а она закончила:
– Автомобиля, бюджет не освоить и сосуль. Все остальное – пустяки сущие. Ферштейн?
– Ферштейн, – подтвердил я.
Я надеялся, что дама обновит опустевшую емкость, но тут в наше интимное пространство сна вклинился звук, похожий на писк огромного комара. На самом деле он оказался мелодией входящего моего нового телефона, к которому я еще не успел привыкнуть. Звонить могла только Ульяна – так оно и было. Я поднялся на локте и, приложив маленькую трубку к уху, сказал сонно:
– Что ты, звезда моя?
Затем я быстро поднес аппарат к лицу для выяснения временных координат моего вялого тела и не менее вялого сознания, которые кто-то невидимый и очень мудрый соединил в одной точке примерно двадцать семь лет назад. Шел десятый час.
– Так, поболтать, – ответила Уля. – Спишь, что ли?
– Нет, – зачем-то соврал я.
Мы болтали минут десять, пока текущие темы не были исчерпаны до самого дна, а потом Ульяна свернула разговор так же быстро и безапелляционно, как и развязала его.
– Пока, Темыч, – сказала она. – Ты, если что случится, не звони. Лучше СМС скинь.
– Что случится?
– Ну что-нибудь. Напиши: «SOS». Не звони. У меня Рози подскакивает от этих телефонных трелей. И царапается, как чумовая.
– Так ты звук отключи.
– Тогда
