входим в его комнату, со мной здоровается его друг, тоже Володя, предлагает присесть. Я послушно сажусь. На другом конце стола какая-то девчонка. Володя выходит, а «мой» (если бы мой!) Володя тоже садится за стол.
– Так вот, Ниночка, это Галка.
Вот какая это девчонка. Я знаю ее, да, конечно, знаю по лыжной секции. Высокая, сильная уверенная. У нас никогда не было никаких стычек, но я не любила ее почему-то за один вид, не подозревая, что она встанет на моей дороге, почти ненавидела. Володька! Мне было бы намного легче, если бы это была кто-нибудь другая.
– Мы, кажется знакомы?
– Да, по лыжной секции.
– Мне кажется, мы еще где-то встречались. Ты была в спортивном лагере?
– Да, в этом году.
– А в прошлом?
– Нет.
Я отвечаю резко, зло. Она спокойна? Чуть-чуть дрожат губы, но только чуть-чуть. Ей ли бояться меня. Володька пытается завести разговор, начинает читать вслух что-то из книги. Зачем это, зачем? Он думает, что можно быть вот так втроем, ничего особенного не произошло?
– Я пойду.
Я поднимаюсь.
– Сиди, что ты!
– Конечно, ни читать, ни говорить не можешь. (Это говорит Нина).
– О чем же говорить-то?
Я выхожу. Володька идет за мной: «Я пойду, Нина, ладно?» Я быстро поднимаюсь по лестнице, за спиной его шаги. Он догоняет меня, пытается обнять, я резко отталкиваю его.
– Давно вы женаты?
– Нет.
– Когда мы познакомились, ты уже был женат?
– Нет.
– Когда же?
– Когда расстались.
– В сессию.
– Да.
Мы останавливаемся у окна. Он снова пытается обнять меня. Для него все это шутка! я отталкиваю его с силой, со злостью.
– Ну что ты, Галка?
– Ничего, теперь буду знать, что можно еще и так.
Он что-то бормочет.
– Послушай, но ведь заявления подают за два месяца, как же можно так сразу?
– Можно за неделю.
– И со второй, и с третьей так?
– Нет!
Это он говорит серьезно, а, может быть, только делает вид.
– Правда?
Он кладет мне руки на плечи.
– Просто пришел в общежитие, и уже тянет. Да не плачь ты, не плачь!
Он сжимает мои руки, опускает голову.
– Чего ты хочешь?
– Прости меня.
Я молчу, пытаюсь освободиться.
– Прости!
Прощу ли я? Я сама во всем виновата, могу ли я на тебя сердиться, я люблю тебя.
– Обещай мне, что ты не будешь плакать. Обещаешь?
– Да.
– Я никогда не забуду тебя.
– Я тоже.
Все. Я закрываю дверь, сажусь на кровать и уже не пытаюсь сдерживать слезы,
