доставшийся тебе от твоей мамочки. – Синьор нежно погладил ее белые крылья. – Он не для повседневного ношения. Со временем ты научишься их убирать. Их не должны видеть все кто попало. Это слишком уязвимо для тебя.
Переведя на некоторое время взгляд на экран, закурив сигару, синьор снова вернулся к Вероне.
– Когда я вырасту, я тоже буду курить, – сказала Верона, с удовольствием изучая это магическое действие с сигарой.
– Конечно будешь, – не задумываясь ответил синьор. – Ты проживешь долгую и интересную жизнь. Ты будешь делать все.
– И счастливую? – уточнила Верона.
– Счастье – это слишком накладный аксессуар, детка. Он вызывает некую зависимость, что влечет за собой нестабильность. Я бы не советовал тебе всерьез этим увлекаться. Ты начнешь грустить. Я не хочу, чтоб ты грустила. Ты – радость моего сердца.
– А мама говорит, что у тебя нет сердца, – упиралась Верона.
– Ну-у-у… тут мама не права. Сердце – это часть механизма, его главная часть, просто оно у всех разное. У мамы одно сердце. У меня – другое сердце. Они у нас просто разные. А у тебя оно – третье, твое сердце состоит из моего и маминого ровно пополам, – продолжал синьор, не спуская с дочери любящего взгляда.
– Но сердце страдает, – не унималась Верона.
– Оно не страдает, оно работает, – терпеливо возражал синьор. – Оно работает как часть механизма под названием «организм». Если тебе так угодно, милая. Страдание – это его работа. Эти мамочкины версии видения мира могут сыграть с тобой злую шутку. Я бы не советовал тебе, детка, понимать это буквально.
– Какие у нас цифры, Берт?
– Почти двенадцать тысяч, синьор!
– Браво! – воскликнул синьор. – Собирайтесь, друзья мои. Мы покидаем Иудейскую пустыню. Нам больше нечего здесь делать. Здесь уже все произошло.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Тем временем — Москва, наши дни. Прямо здесь и сейчас.
– А-ха-ха-ха, я бы не советовал вам, любезный друг Картон, скидывать все козырные карты. Взгляните, колода еще полная.
– Премного благодарен за вашу заботу, милый Дрон, однако я все же оставлю эту тактику, ибо интуиция мне говорит, что надо решаться… И что это наша милая Чиндрагон загадочно залипла в свои карты?
– Вот она-то под вас и пойдет сейчас, – продолжал Дрон. – Или вы надеетесь на ее любимую комбинацию 6 и 7?
Чиндрагон обиженно подняла глаза на своих коллег по картам и с надутыми губами процедила:
– Хватит мухлевать и подглядывать.
Оба друга закатились полудетским игривым смехом.
– Ну да, ну да, только обманывать и готовы, – сердилась Чиндрагон. – Я все слышу, о чем вы думаете, только не надейтесь, я буду внимательна, вот вчера ночью я слышала: кто-то ходил по крыше.
– Я тоже слышал, – сказал Картон. – Шаги такие странные: шлеп-шлеп-шлеп,
