дней. Но молчание было дружественным и не тягостным. Как правило, когда кружка пустела, он протягивал руку, Мира отдавала её, и он молча уходил.
Мистраль не знала, как ей относиться к этому ритуалу, но отказываться от него она не хотела. Было приятно после добровольного заточения почувствовать присутствие другого человека рядом.
3
Шейну захотелось что-нибудь написать. Он устроился на диване, открыл ноутбук, перечитал последний абзац книги, и… мысль не пришла. Ничего не выйдет, эта книга обречена на провал. Шейн создал новый документ и надолго замер, глядя на мигающий курсор. И его понесло.
Он вдруг начал описывать Корнуолл, его дикую красоту и октябрьский холод, бухту и свой съемный коттедж. Шейн описал жителей Монк-Бэй Бухта монаха? При чем здесь монах? Поблизости нет ни монастыря, ни аббатства. Вспомнил и продавщицу на кассе магазина (бейдж гласил «Шанна»), которая снова пыталась его обсчитать. Рассказ получался живой и с юмором. У Шейна не было никакого заготовленного сюжета, он не знал, будет ли продолжение, но написанное ему нравилось. Это очень радовало. Он давно не писал того, что ему самому понравилось бы. Этим вечером он не хотел оставаться один, Шейну захотелось кому-то рассказать о своем прорыве.
Поэтому Шейн, не долго думая, вышел из своего дома и направился к соседнему. Уже смеркалось, в доме горел свет. Это придало уверенности, что его не прогонят. Поднявшись на крыльцо Шейн постучал. Но ответа не было. Еще ведь не слишком поздно для визита? Хотя, учитывая странное поведение подростка, он может не открыть. Шейн поколебался, но всё-таки занес руку, чтобы снова постучать, но тут дверь скрипнула и немного приоткрылась. На него снова смотрели уже знакомые аквамариновые глаза. Он не раз думал, что эти глаза слишком большие и красивые для мальчишеского лица.
– Эээ… привет – неуверенно протянул Шейн, всё еще держа руку навесу. – Я тут подумал…
Он не договорил. Сосед окинул Шейна взглядом, и дверь открылась настолько, чтобы впустить человека. И Шейн забыл, что хотел сказать. Рука его безвольно упала.
В проеме стояла девушка. Джинсы были те же, что и всегда, но вместо широкой толстовки обнаружился тонкий трикотажный джемпер, обрисовывающий стройную, гибкую фигуру. Исчезла надетая до самых бровей шапка, и каскад черных, вьющихся волос доставал до талии. Шейна как будто ударили по голове. Боже, последний раз он допустил такую ошибку в шестнадцать лет, когда сказал приятелю что хочет переспать с девчонкой, не зная, что она его сестра. Приятель тогда очень хорошо по нему проехал, ребра болели неделю, а глаз заплыл. Сейчас ощущения были примерно те же, только в этот раз его никто не бил.
Лицо её сделалось удивленным. Очень симпатичное лицо, с курносым носом. Шейн не раз пытался прикинуть, сколько же лет соседу, учитывая, что кожа на подбородке оставалась абсолютно гладкой, без намека на подростковый пушок.
