«настоящим пацаном», другие же под это определение не подходили. Телкин очень страдал по этому поводу. Презя же в тот единственный раз снизошедшего на них с Хотелом эроса пребывал в стандартном для него пьяном состоянии и мало что об этом хотеловском своеобразном презенте помнил. Только иногда, когда в очередной раз бывал нетрезв, с гордостью провозглашал сам факт.
На самой дальней лавке, почти у тамбура сидел человек с сильно немытыми волосами, в черном балахоне «Гражданская оборона» и в наушниках. Его звали Сандрик. То есть официально его звали Вова Александров, но все институтские звали его просто Сандрик. Поначалу он сопротивлялся своей кличке, но потом привык и даже один раз, когда преподаватель забыл его имя и попросил напомнить, в задумчивости на всю аудиторию провозгласил: «Сандрик», потом запнулся и покраснел, но было поздно – все сидящие за многочисленными партами студенты пришли в неописуемый восторг.
Но что говорить, тому, кому выпадала честь сидеть рядом с Сандриком на лекциях, приходилось тяжко: он просто обожал долгие нудные рассуждения на тему творчества своего кумира – отечественного панка Егора Летова.
На курсе всяк рад был над Вовой поподтрунивать. Но когда дело доходило до пьянки, приходилось брать его с собой, потому что могло не оказаться достойного собутыльника Презе, и он бы сильно приставал с вопросом алкогольной взаимности к окружающим. Сандрик являлся своеобразным общественным щитом, последним препятствием между неугомонной вершиной вертикали власти «Заповедных ершей» и рядовыми членами.
Поезд чучухал. Молодежь потрясывало. Рюкзаки и сумки закинуты наверх, на полки. По бокам мелькают поля и перелески. Молодость чокалась первыми в тот день пивными бутылками. Сердца радовались в предвкушении отдыха на природе, романтики и, конечно же, у некоторых надежды на лучшее.
– Вась, а там есть баня? – спросила Громова.
Васю этот вопрос застал врасплох, потому что он сразу же представил Громову в бане. Вот она подходит к двери парилки в одном халатике. В следующее мгновение халатик падает на деревянный пол. Она делает шаг и переступает через него. Правда, ноги у нее недлинные, но зато какие бедра! Она забирается на полку и говорит оттуда:
– Вась, а Вась! Отлупи меня…
– Я щас… Я мигом, – громко говорит Вася.
– Что сейчас и что ты мигом? – Вася открывает глаза, на него смотрит улыбающаяся Громова.
Вася оглядывается по сторонам и приходит в себя от нахлынувших красот.
– А… Баня? Не знаю, есть, наверное… Я-то там еще не был. Отец ездил. Вообще говорит, там здорово. Дом большой, два этажа.
– А дискотеку там есть где устроить? – вмешалась Вилкина, – главное, чтобы было где дискотеку устроить.
– Два этажа, – сказала Хотел, – это не только дискотеку, а вообще чего угодно можно
