с веником и совком в руках, будем за ними наблюдать, – предложил Тузиков. Презя с радостью поддержал товарища.
Когда убрали деревянный щит от окна одной из комнат, выходящей на другую сторону двора, стало видно второе каменное крыльцо.
– Вот здорово, целых три лестницы, – хозяину Васе это очень понравилось. – Когда человек идет с утра писать в туалет, он никого не будит шагами и шумом дверей.
– Ага… – сказала молчавшая долгое время Оля Елагина. – Но также ты не услышишь, если кто-то с той лестницы зайдет в дом.
Второй этаж оказался менее ухоженным. Казалось, что пыли здесь в два раза больше, чем на первом. Те же старые кресла. Складывалось впечатление, что потолок тут ниже и давит.
Со стороны фасада находился просторный балкон.
– У-у-у! Сколько всего видно! Всю округу. Эге-ге-ге-гей! На соседнем участке никого, и окна заколочены. Вот люди! Майские праздники, а они в Москве сидят! – Презя наблюдал окрестности. – О! У них там что-то вроде бассейна. Вот бы туда девицы приехали и плескались. Отсюда бы их было хорошо видно!
– У нас вон своих девиц немало. Надо скорее проводить тут легкие работы по обустройству и садиться пировать, – сказал Тузиков.
В той же комнате, в которой был балкон, находилось еще и окно, выходящее на крышу. Вид из него был не менее обширен. Можно было наблюдать калитку, дорожку от нее до дома и даже какие-то фрагменты из окружающих участков, правда, частично заслоненных деревьями.
Туалет находился за домом в дальнем конце участка. Был он деревянный и стоял рядом с сараем, который в свою очередь пристроился к небольшой каменной постройке – по-видимому, кухне.
– Родственница твоя, Василий, жила практически в усадьбе. Культурному человеку, даже если он иногда и любит выпить, сразу вспоминается бабка из «Бронзовой птицы». Помнишь такой фильм? – сказал в общем не двоечник Презя.
Вася прекрасно помнил это кино и даже когда-то читал книжку. В детстве он этот сюжет просто обожал и сейчас представил себе страшную, горбоносую старуху, которая заведовала усадьбой графа Карагаева. Старуху-то он помнил, а вот свою дальнюю родственницу никогда не видел.
Ребята бродили по большому дому по двое, по трое. Иногда перекликались или сталкивались в дверях проходных комнат.
– А ты знаешь, Вася, что у тебя там целая портретная галерея, – сказала Хотел, пришедшая с другой стороны второго этажа. – Может, у тебя тут и склеп фамильный есть?
И правда, в следующих трех комнатах, через которые прошла молодежь, на глаза им попались висящие на стенах фотопортреты двух женщин и мужчины.
Похоже, что на портретах женщина была одна и та же, только в разном возрасте.
– Смотри-ка, – сказал Презя, – а бабуська-то у тебя ничего была.
Женщина на портрете смотрела прямо и решительно. Темные волосы были собраны сзади в пучок. Никакого крючкообразного
