уличного фонаря и огонек от магнитофона присутствовали в этой темноте, и еще дыхание Громовой… и тонкий аромат ее духов.
Василий забылся от счастья. Лена ему где-то по плечо, и так близко прильнула к нему…
– А Оля уже не ревнует тебя? – спросила Громова тихо.
– Нет, ты что.
– А что ты чувствовал, когда вы с ней расстались?
– Ну что почувствовал? Что почувствовал? Не по себе, конечно, было, а потом привык.
– А ты ее любил?
– Ну, Ленуль, у тебя и вопросы!
Она на секунду замолчала. А потом спросила опять:
– А как ты относишься ко мне?
– К тебе? Крайне положительно… Ты такая красивая… ты такая… такая, в общем…
– Да ну тебя. Трепло ты. И от меня бы, небось, сбежал.
– От тебя? Ты что, Лена! От кого-кого, но от тебя никогда бы. Ни-и-когда!
– Да врешь ты все… – сказала она. Но было видно, что стрекотание Телкина было не совсем напрасно.
– Лен, а Лен!
– Чего?
– А давай сегодня с тобой, когда все лягут спать, встретимся и поболтаем. Может, прогуляемся. А?
– Где? По улицам? Там страшно.
– Ну давай дома на балкончике постоим.
И в это время танец закончился. Включили свет.
– Что это вы там, голубки, заворковались? – спросила Бубликова. – Похоже, у вас любовь…
Половина компании переместилась в другую комнату смотреть маленький переносной телевизор с длинной рапирой-антенной. Его привез Тузиков. Он не мог себе позволить пропустить ни одного футбольного матча.
– Зачем я сегодня баню чистил, приводил в приличный вид?! Все равно никто в нее не пошел! – ругался Презя, который только что танцевал медленный танец с Хотелом.
– Ничего, – ответил Вася. – Не сегодня, так завтра пригодится.
Он обратил внимание на сидящего в углу Сандрика. Сандрик был по-прежнему в наушниках, но в руках его пребывала неизвестная книжка.
– Сандрик, ты что там читаешь? Бакунина откопал?
Сандрик продемонстрировал старую записную книжку большого формата.
– Так… Дневники чьи-то, – сказал он, – наверху нашел.
– Дневники он читает! Может, это дневник моей сколько-то юродной бабушки, может, тут описание ее интимных мыслей, может, тут она о любовниках своих писала. Это семейная тайна, а ты читаешь! – с этими словами Телкин вырвал книжку и повертел ее в руках.
Ничего особенного. Испещрена мелким почерком, но при желании можно разобрать.
– Впредь читай Бакунина, а не чужие мемуары, – отчитал для приличия еще раз Вася Сандрика и отнес записную книжку в комнату, в которой собирался ночевать.
Презя выпил достаточно пива и, обняв Хотела, сидящего у него на коленях, убеждал ее с ним поцеловаться.
– Ну,
