style="font-size:15px;"> «Тысяча лет прошедших с той встречи, любви открытой секунды
Покорившей нашей сердца. И вот уже все…
Тысячу раз миллион дверей к неосознанной вечности,
Может быть я прожил тысячу жизней, тысячу,
Но никогда не мог я ошибиться так, как сейчас, в этот раз. Бесконечные ступеньки лестницы Поднимает к маяку человеческих душ.
Ангел смерти смотрит на меня суворым образом
Я все понимаю и осознаю, что нет прощения, но…
Если понадобится еще одна тысяча лет, еще одна тысяча воин,
Я бы пролил бы еще миллион слез, издал миллион вздохов,
Произнес миллион имен, но лишь одной правде
В глаза я бы посмотрел, что я бесконечно виновен,
В том, что так все получилось, и не могу никому сказать,
Что сотворилось, духом оказался слаб я, что признаю,
Но не могу ничего поделать, я всегда люблю тебя,
Я не хотел, чтоб было так, и я съедаю себя за то, что не прав
Но известно всегда, что тысячу раз тайны сами раскрываются
Я могу быть бесчисленным, могу быть безвинным, у твоих ног Мог бы быть пушечным мясом, уничтоженным тысячу раз, Как тогда под Порт-Артуром, когда увиделись мы впервые.
Восставшим из пепла, как везунчик, и судившим иных за грехи,
Или мог бы носить эту мантию паломника, или быть обычным вором, Но я сохранил эту единую веру, единое убеждение, в то, что Мне нет жизни без тебя – никогда более в этой жизни. Перманентно виню и корю себя.»
Скрутив хлипенькую бумагу в своеобразный сверток, явно без цели выставить содержимое на обозрение, да и как бы иначе, с тяжелой ходьбой, господин в тот же час позабыл о свечке, стряхнул сухую грязь и толстый слой пыли рукой с внутренней стороны двери, прикрыл хлипкую дверь, не имея замысла закрыть ее основательным образом, так как не имел и ключа, направился к берегу – к тому самому пирсу, который был в прямом поле видимости с дома неназванного фармацевта. В это мгновение, зашедший ветер от удара по двери, опрокинул восковой излучатель света, что привело к скорейшему перебросу язычков пламени на такую аппетитную для огня новую площадку. Однако рассеянный гость этого уже не заметил, приближаясь к причалу.
Подойдя к точке – где одна стихия мгновенно сменяется другой, активно подбадриваемая попутным ночным ветром, насыщенным влагой и чем-то иным, эфемерным, но ощущаемым.
Подходит к концу лето, и вновь становится видимым созвездие Тельца с его главной звездой Альдебаран. Огненный бычий глаз смотрит понуро на землю с укором. Месяц молодой не рад жатве. Не соло нахлебавшись, сидит в пустом доме воришка смешной. Пора уходить; на небесную лазурь он и так давеча смотрел, что глаза устали, а ведь новый приют необходимо вновь искать. Но вот
