style="font-size:15px;"> Далее следует поворот стада направо, и утренняя пробежка на километр. Вот здесь то им и начинает доходить, как вредно было вчера принимать в свое пузо неограниченное количество вина, а в легкие, никотин. К завтраку большинство трезвеет. Я веду весь строй в столовую. Мы здесь особо не делим, кому отвести, кому привести. Кто на подхвате, тот и ведет строй туда, куда требуется в данный момент.
– Раз. Раз, раз, два, три! – добиваюсь от строя четкого звучания копыт по асфальту.
– С места, прямо! Шагом, марш! Выше ногу! На месте, раз, раз, раз, два, три! Прямо! Шагом. Марш! – добиваюсь того, что к столовой они приходят чуть ли не парадным шагом.
– Ай да доктор! Ай да командир! Первый раз вижу, чтобы медик мог так исправно провести строй в полтысячи человек, -произносит кто- то из старших офицеров, встречающих нас уже возле входа в столовую. Я молчу, нет у меня желания хвастаться здесь, что я тоже, когда – то шесть лет был командиром, хоть и курсантского, но взвода. И сто двадцать человек курса водил по улицам и проспектам Ленинграда сотни раз. А провести толпу сто метров по прямой, по плацу много ума и не надо.
После завтрака и перекура, мы замечаем, что некоторых резервистов снова развезло. Лыка не вяжут и на ногах не держатся.
– Что это такое? – спрашивает с трибуны руководитель сборов, начальник артиллерии двести семнадцатого полка подполковник Гуренко.
– Да, видимо, кое – кто уже успел опохмелиться, – делится своими подозрениями замполит Козыро.
– Так, все стоят в строю, капитан Смирнов, остаетесь здесь за старшего. А мы пройдемся по казармам.
Разбившись по два, по три человека, обходим спальные помещения и шмонаем все подряд. Изымаем десятки канистр, бутылей и прочих емкостей с вином и самогоном. Все это на глазах у изумленной толпы выливается на грунт. В воздухе стоят «изысканные» ароматы. У некоторых болгар с гагаузами на глаза наворачиваются слезы. Все, все по своим местам.
– Приступить к занятиям! – командует начальник сборов. Занятия в каждом взводе самые разные. Саперы ползают с муляжами мин по полям. То закапывают их, то извлекают. Артиллеристы и зенитчики возятся возле своих орудий. Связисты носятся по полигону со своими катушками за спинами. Мои сегодня занимаются поиском и выносом раненых с поля боя. При построении на обед, оказывается, что в строю опять половина пьяных.
– Да что это такое!? – снова нет предела возмущению подполковника Гуренко.
– Я так думаю, что они еще имеют заначки, где – то по полигону, – снова высказывает свое предположение, все здесь и давно знающий, замполит. Он уже не первый раз на таких сборах. Обед откладывается. Снова звучит команда направо, и вся кишка строем выдвигается в поля.
А там по холмам и равнинам имеется масса окопов и окопчиков, капониров и траншей со всякими загашниками. Офицеры и прапорщики
