что меня вдруг крайне взволновало, а придет ли на встречу выпускников та самая девочка, наша одноклассница, которая сидела около окна и которой я писал записки и свои первые беспомощные стихи. И далеко не все, а крайне мало из всего этого эпистолярного стиля общения я все же осмеливался посылать ей, за много лет так и не получив ни одной записки в ответ.
Придет ли она? И даже не важно, как она выглядит. Главное в том, что я почувствую, когда увижу ее. Накроет ли меня той безумной волной юношеской любви? Долетят ли брызги школьной поры от той самой волны?
Я спустился с полки на влажный кафельный пол и вышел из парной.
Бокал холодного пива уже ожидал меня за ранее оккупированным мной столиком, о чем заявлял оставленный на спинке стула казенный банный халат. Услужливая девушка-бармен принесла соленую вяленую воблу, молча улыбнулась и вернулась на свое рабочее место.
Я проводил ее взглядом и вдруг снова услышал набат в голове: надо пойти на эту встречу. Глотнув пенного пива, я расслабленно развалился в удобном, пусть и пластиковом, пляжном кресле и утвердительно кивнул самому себе. Решение пойти на встречу с одноклассниками было принято окончательно.
После появился и сам хозяин заведения, подсев к моему столику, а уж за ним, будто шлейфом потянулись неземного вкуса яства, заполнив пространство столешницы между нами. И грузинский харчо, и чанахи из тушенной в глиняной горшочке баранины, и неизменный шашлык на длинных шампурах в изобилии свежих овощей и лаваша.
– Перводело, харчо отведай, – посоветовал Гриша с типичным для Сибири говором, что забавляло меня в старинном приятеле при каждом нашем общении.
– Угу, – кивнул я, с удовольствием обжигаясь супом.
Пряный, острый, с обилием чеснока и зелени и намного гуще, чем прочие супы, к которым применяется правило «в супе должно быть половина жидкости». Едва я успел доесть харчо, услужливая официантка убрала пустую миску из-под моего носа, а хозяин бани подвинул ближе ко мне глиняный горшочек, парящий не меньше, чем камни в парной.
– Сколько я знаю тебя, не перестаю удивляться, – улыбнулся я, наполняя легкие исходящим из горшочка ароматом тушенного мяса с овощами.
– Че говоришь?
– Гриш, ты же сибиряк… А тут лучшие кавказские повара тихо курят в сторонке.
– Ну, так знамо дело, – отмахнулся в ответ на условный комплимент Гриша. – Спрос порождает предложение. Пришлось научиться маленько.
– Теперь у тебя есть чему поучиться, – сказал я. – Я на новом месте всего два месяца, но уже кое-кому рассказывал, советовал твою баню. Так что жди приток новых клиентов. Будет тебе реклама!
– Ты кушай, давай. Не болтай шибко.
– Спасибо, – кивнул я. – Все действительно очень вкусно. Впрочем, как всегда.
– Че растележился? Шашлык ложить?
– Позже,
