и в каком-то смысле так оно и было. Миновав последние темные жилые шатры и чуть позванивающий женский шатер, он устремился вверх по пологому косогору, посеребренному лунным светом и ведущему к обрыву перед каньоном Пляшущих Троллей. Он чувствовал жажду броситься в пропасть – и будь что будет: возможно, воздух подхватит его и унесет на юг, а возможно, швырнет в мрак забытья; несколько секунд Фафхрду казалось, что третьего не дано.
Он не столько убегал от холода и его морозящих кровь в жилах, сверхъестественных ужасов, сколько стремился к цивилизации, мечта о которой опять сияла у него в мозгу ярким символом, ответом на любую ограниченность.
Потом Фафхрд побежал уже немного медленнее, и к нему стал постепенно возвращаться рассудок: он стал озираться, опасаясь не только демонов и привидений, но и запоздалых прохожих.
На западе, над верхушками деревьев он увидел звезду Шадах.
К Залу Богов Фафхрд приблизился уже шагом. Он прошел между ним и кромкой каньона, который больше уже не манил его в свои бездны.
Он обратил внимание, что шатер Эссединекса снова стоит на месте и в нем опять горит свет. Снежный червь над шатром Вланы исчез. Ветка платана над ним искрилась в лунном свете от инея.
В шатер он проник с заднего входа и без предупреждения: молча вытащил расшатанные клинья и полез под стенку и вешалку с одеждой, держа наготове в правой руке кинжал.
Влана спала в одиночестве, лежа навзничь на своем ложе; красное шерстяное одеяло закрывало ее до подмышек. Светильник едва теплился тусклым желтоватым светом, однако достаточно, чтобы понять, что в шатре больше никого нет. От недавно разожженной жаровни струилось тепло.
Фафхрд спрятал нож и остановился, глядя на актрису. Руки у нее казались очень тонкими, пальцы были длинными, ладони – чуть широковаты. Ее лицо с закрытыми глазами выглядело совсем маленьким на фоне копны разметавшихся каштановых волос. Однако оно сохраняло выражение благородства и мудрости; большие влажные губы, недавно и тщательно накрашенные, возбуждали и манили Фафхрда. Кожа девушки лоснилась от притираний. В воздухе витал аромат ее духов.
На какой-то миг поза Вланы напомнила Фафхрду о Море и Нальгроне, но эта мысль тут же растворилась в тепле раскалившейся жаровни, напоминавшей маленькое кованое солнышко, в богатстве тканей и изяществе всевозможных достижений цивилизации вокруг него, в самой красоте и милой грации Вланы, о которой девушка помнила, казалось, даже во сне. Влана была символом цивилизации.
Фафхрд отошел к вешалке, разделся и аккуратно сложил свое платье. Влана не проснулась, по крайней мере глаз так и не открыла.
Немного спустя Фафхрд вылез из-под красного одеяла, чтобы помочиться, а залезая назад, проговорил:
– Теперь расскажи мне о цивилизации и о твоей роли в ней.
Влана отхлебнула вина, принесенного ей на обратном пути Фафхрдом, сладко потянулась и положила
