на кофеварке и поиске ингредиентов для будущего латте. Но точно знаю, что в ответном взгляде Райана светится открытое упрямство. Кажется, на него настрой Маркуса совершенно не влияет.
– Раз вы оба здесь, очевидно, Вито уже рассказал вам всё, – не спрашивает, констатирует факт хозяин дома. – Со мной, как видишь, всё в порядке, не обязательно было приезжать в такую даль на ночь глядя, – заканчивает ворчливо.
Так вот в чём дело!
Не за конспектами всё-таки, значит.
– Ну, да, конечно, зачем беспокоиться? – хмыкает ответно Райан в открытом упрёке. – На тебя же каждый день устраивают покушения. Действительно, с чего бы нам беспокоиться…
Коробка молока, которую достала из холодильника, вываливается из моих рук.
– Покушение? – переспрашиваю растеряно, обернувшись.
На лице Маркуса расплывается вялая ухмылка. Он бросает брату укоризненный взгляд, а после поднимает то, что я уронила. Благо, упаковка до сих пор герметична.
– Даже при таком столкновении, которое мы пережили, возможность возгорания маловероятна, – терпеливо поясняет Маркус, потставив молоко на каменную столешницу кухонного острова. – Но ты сама видела, с какой скоростью распространялся огонь. Это не только авария, цветочек. Но и умышленный поджог. Тем более что водителя-виновника на месте не оказалось. Погиб только Ричард – мой водитель.
А я-то думала, что на сегодня “сюрпризов” достаточно.
– Оу… – звучит в довершение от Райана. – Так ты не знала…
В его глазах поселяется чувство вины, а я делаю усилие над собой и выдавливаю подобие улыбки, исполненной сожаления. В моей голове звенит минимум тысяча вопросов, но я не смею задать вслух ни один из них. Они разрывают меня изнутри множеством новых противоречий и сомнений…
Почему англичанин не захотел говорить мне о том, что авария не была случайностью? Ведь могу поклясться: он понял это ещё в тот момент, когда осмотрел машины, и именно поэтому мы не стали дожидаться помощи, а пошли пешком, не по шоссе. Не хотел расстраивать? Учитывая течение нашего знакомства, вопреки всему, отчасти я бы могла поверить в это. Хотя больше напрашивается иной вариант. Он подозревает меня в причастности к случившемуся? Или… Да кто посмеет открыто пойти против Маркуса Грина?!
– Всё, – неожиданно жёстко проговаривает самый старший среди присутствующих. – Хватит на сегодня.
С виду брюнет обращается к брату, но отчего-то кажется, будто истинный посыл предназначен как раз для моих мысленных терзаний. Я невольно вздрагиваю и возвращаюсь к приготовлению кофе, прогоняя туманные образы из подсознания.
– Я жив. И в порядке. Как и моя… гостья, – продолжает тем временем Маркус. – Теперь, когда ты и Аарон в этом воочию убедились, можете проваливать. Оба.
От удивления снова замираю.
Уж слишком грубо… Хотя из того, что я успела когда-то себе уяснить о последнем поколении семейства Грин, старший
