и не сняли зимние пальто, а изо рта у нас едва не валит пар – так холодно в квартире.
– Ладно, – ответила я. – Разберемся.
Анжелика передала нам ключи и сказала, что мы, если что, звонили ей, хотя сама она преподает в школе и сможет ответить только после уроков и в выходные.
Едва она ушла, мы занесли чемоданы в квартиру, свалили их у стены, а затем рухнули на диван, придавленные грузом новых впечатлений. Посидели, помолчали, пожали плечами, переглянулись и в один голос сказали:
– Раз уж приехали, засучим рукава. Дело-то небольшое.
И, чтобы не дать унылому жилью победить нас, я бодро добавила:
– Выше голову. Мы в Париже! Плохо ли?
Вдруг Сабрина зашлась от хохота:
– Знаешь, мама? – сказала она отсмеявшись, – Эта квартира похожа на старуху. И пахнет так же.
– Боже, Сабрина. Точно! – расхохоталась я ей вослед. – Вот и будем звать это место Старухой.
Мы расстегнули пальто, подошли к большим окнам и распахнули их настежь, чтобы впустить свежую струю. Видит Бог, квартире это было нужно.
Солидарность
К уходу Анжелики стрелки часов показывали два, и вдруг мы поняли, что проголодались.
– Собирайся, – сказала я Сабрине, стараясь забыть о перелетной усталости. – Найдем, где поесть, а потом, может, купим какую-никакую мебель, обставим квартиру.
Спуститься мы решили по винтовой лестнице, чтобы не тесниться в крошечном лифте. Я едва не покатилась со стертых вощеных ступеней.
Нарезая круг за кругом по лестнице, мы заметили, что на каждом этаже по две квартиры, а внизу маленький дворик, куда выносят мусор. Слева, на нижем этаже, была квартира консьержа.
Практически в каждом здании Парижа есть такой. Его задача – заботиться о доме, содержать его в чистоте, доставлять письма и вообще следить за порядком. Я бывала в домах, где консьержи напоминали питбулей, что стоят за свое добро насмерть – всякий раз, проходя мимо, я дрожу от страха. А бывала и в таких домах, где консьержи – люди милые, добродушные, приятные в общении. Но как бы то ни было, все они – истовые служаки, и с ними всегда лучше дружить – даже если просто проходишь мимо. А уж если тебе выпало быть одним из жильцов… В другое время мы обязательно задержались бы и познакомились, но тогда мы слишком устали и проголодались.
Снаружи люди все шли и шли целыми толпами. Семьи всех национальностей, дети в колясках, большие компании друзей, старики и молодежь. Весь этот поток направлялся к площади Республики, расположенной в X округе, километрах в полутора от нашего дома. Там было сердце манифестации против терактов. Как сказал Жюльен, там соберется весь город, и, судя по тому, что мы видели, он отнюдь не преувеличивал. Туда шли все.
Однако голод повел нас наперерез толпе. К своему удивлению, мы вскоре поняли, что поднимаемся вверх, на Монмартр, к Сакре-Кёр, царящей на холме над городом. Эти извилистые улочки с очаровательными кафе, бутиками и ресторанами, где сегодня
