щенок хвост. И всё это с поросячьим визгом и брызгами на весь берег. Особо отчаянные изображают плаванье крокодилами возле самого уреза воды. И до того завлекательно наблюдать за бабой, не рассчитывающей на чужой привередливый досмотр, что даже самому хочется впасть в детство и броситься головой в омут страстей для немедленного снятия напряжения с органов чувств. Однако, стоит тебе лишь немного ослабить маскировку, либо впасть с бабами в речное равноправие, то не только лишишься целомудрия стороннего наблюдателя, но и всех своих рыбацких приспособлений, тут же проверенных на прочность собственным хребтом и потылицей. Это если рыбачил один, а когда рядом напарник, то примерят к вам и бредешок. Эта снасть потяжелей удочки и след на теле оставляет не на один день. Такая, сволочь, увесистая, что только деревенской бабе и под силу. Проверено на себе, ещё когда только в наблюдательную силу входил.
Но этими разговорами только заезжего туриста пугать. А кто обвыкся, да ещё и родился в здешних местах, тот чувствует себя на местном просторе, как ёрш на нересте! А если и получишь кое-какую трёпку, то за первым же кувшинчиком медовухи всё порастёт быльём. Из деревенских мужиков никто долго камень за пазухой не носит, а что до баб, то у них и без булыжников своего увесистого добра хватает сверх положенного. У иной аж лифчик трещит от переизбытка чувств, в противовес городскому модельному бизнесу. А ведь носит без ропота и хирургов сторонится. Мать-природа на сельскую жительницу, как правило, не скупится. И спереди, и сзади для противовеса столько понавешает, что носить не переносить весь свой звонкий бабий век!
Да что тут рассуждать? Хорошо в деревне при любом раскладе, а не только летом. И в весеннюю распутицу, когда вязнешь в съехавшем в канаву сугробе, и в осеннюю слякоть, когда нет сил оторвать зад от тёплой лежанки, а если встать на лыжи по зимнему первопутку, то такая тебя обступит красота природы, что хоть волком вой, но никто самоблудящего не услышит. Такова суровая правда естественного отбора в межсезонье дачного периода. Я, хоть и коренной житель в некоторых местах, но в одиночку при ясном сознании не отчаиваюсь дальше околицы путешествовать. Это когда в голове похмельный синдром лютует, то в поисках лекарственной отравы можно и до дальних отрубов в задумчивости добрести. Но ведь когда память с совестью потеряна, то инстинкт самосохранения всегда на дорогу к дому выводит. Так что при трезвой голове, что тебе лето, что иная непогода, всё один чёрт. Всё бабушкины сказки, и про деревенский чистый воздух, и про родниковую целебную воду, и про полное восстановление организма при городском нервном истощении. Всё суета сует и тлен, если придёшься не ко двору или засидишься переспелой девкой на выданье уже в чужом для тебя крае.
Да и строго говоря, в гостях хорошо, но дома лучше! Поэтому при полном осознании, что надоел родне и знакомым
