говорит, что хреново.
– По-прежнему не принимает лекарства?
– Ему их теперь внутривенно вводят, но слишком поздно…
– Зачем она вообще ухаживает за ним?!
Лэсси пожала плечами:
– Не знаю. У нее какие-то свои причины.
– Надеюсь, он скоро сдохнет, – хмыкнул Карри, но Кристен в ответ опустила глаза:
– В смерти нет ничего хорошего. За то время, что ты был в тюрьме, мы и так потеряли сначала Алисию, а потом Миранду.
– Самоубийство Миранды так и останется для меня загадкой, – покачал головой Лысый.
– Она написала предсмертную записку, – объяснила Кристен.
– И что там было?
– «Я мечтала попасть в сказку, а попала в мир, где было слишком много ненависти, и влюбилась в человека, который разрушил слишком много жизней, простите меня за это», – наизусть процитировала Кристен.
– Неужели она правда была так влюблена в Лиама? – удивился Карри.
– Как вообще можно любить этого ублюдка?! – подхватил Лысый.
– Я люблю, – тихо возразила Лэсси.
– Это естественно! Он твой брат! Но для Миранды он был никем…
Лэсси пожала плечами, и все снова замолчали.
– Уютная квартирка, – заметил Карри, когда они с Кристен добрались до съемной квартиры и остались наконец наедине.
– Мы с Лэсси вместе выбирали, а Лайнел платил и решал все вопросы с бумагами, – кивнула Кристен. Закрыв на ключ дверь, она как-то неловко остановилась на пороге. Пока Карри был в тюрьме, ей казалось, что как только он выйдет и они окажутся вдвоем, так сразу займутся сумасшедшим сексом. Но воздух не искрил электричеством, Карри увлеченно рассматривал квартиру, а сама она мялась на пороге, точно пришла вовсе не домой.
– Что с тобой такое? – Карри заметил ее смущение, но не понял, откуда оно взялось.
– Ничего, – поспешно ответила Кристен, пряча глаза.
Карри вздохнул и подошел к ней вплотную, заставляя встретиться с ним взглядом:
– Говори.
– Ты ведь… – Кристен замялась. – Ты ведь все еще любишь меня?
«Что за дурацкий вопрос?!» – хотел было возмутиться Карри, наконец сообразив, в чем дело, но не стал и вместо этого нашел в себе силы для шутки, которая должна была успокоить сердце Кристен:
– А ты что, думала, что за пять лет в мужской тюрьме я нашел себе новую любовь?
Кристен вытерла со щек невольные слезы и рассмеялась:
– Не знаю… ну… вдруг…
– Я люблю тебя, Кристен Джонсон, – сказал Карри твердо. И он любил. Безумно, больше жизни. Просто на него свалилось столько дерьма, что секс почему-то перестал играть первостепенную роль. Несколько месяцев после изнасилования он вообще думать не мог о нем – его сразу начинало тошнить. Потом любовь к Кристен и ее нежность
