выкрикнула сиротка, и все почему-то смутились.
– Покажи свой клип! – не унималась сиротка.
После недолгих уговоров старушка в трусах продемонстрировала музыкальное видео.
Затем ещё одно.
И ещё.
А некоторые говорят, у нас пенсионеры не включены в актуальную реальность.
Какие образы населяли её клипы?
Крепкие объятия.
Подмосковные вечера.
Уважение к старикам.
Душевная близость.
Кисонька боялась пошевелиться, бабуся в платье смотрела с благоговением, автор смотрела с достоинством, сиротка время от времени поворачивала к нам лицо и кричала: «это я!» – когда видела на экране себя.
После показа нам намекнули, что хорошо бы поставить клипам по лайку.
Мы тотчас выполнили просьбу.
Наши лайки оказались пятым и шестым по счёту.
Cиротка пожелала мороженого.
– Тебе хватит, – строго сказала родная бабка.
– У тебя сахар повышенный, – сообщила вторая.
– Вы какашки! – завопила сиротка. – Какашки и говно!
Её выволокли из-за стола, но крик не унимался. Тогда сиротку вернули и вывалили перед ней целый кирпич пломбира.
– Почему ты не написал правду? – спросила Кисонька, когда ехала с Дедом Морозом домой.
– Какую правду?
Дед Мороз сделал вид, что не понял вопрос, хотя понял всё очень хорошо.
– Почему ты не написал, как мы познакомились с сироткой и зачем она нам вообще понадобилась?
Дед Мороз тянул с ответом не случайно, не хотелось обо всём этом говорить, особенно при водителе такси.
– Почему ты не написал, что мы много лет пытаемся завести ребёнка и ничего не получается? Почему ты не написал, что мы ходим по разным врачам, сдаём анализы, я колю гормоны, и всё без толку? Почему ты не написал, что сам постоянно меняешь мнение: то хочешь ребёнка, то не хочешь? Почему ты не написал, что тебе сказал доктор?
Деду Морозу показалось, что он стал увеличиваться, что сейчас подомнёт Кисоньку, спинки сидений и водителя, выдавит собою окна, а затем разорвёт автомобиль и сам потом разорвётся.
– Почему ты не написал, что усыновление – единственный для нас вариант завести ребёнка? – спросила Кисонька.
Дед Мороз занимал прежнее пространство, его не разорвало, скорее, он стал похож на замёрзший кабачок: снаружи вполне, а внутри пустой и бессмысленный.
Глава 8
Пока я тут рисовал картины прошлого, Кисонька пробудилась. Горячая, как печка.
Наши расписания состыкованы со смещением: я засыпаю – Кисонька курит, я проснулся – Кисонька спит.
Небольшой зигзаг во взаимном тайминге обеспечивает крепость отношений.
Я обнюхиваю Кисоньку, как пёс обнюхивает съедобное сокровище.
Я берусь за неё, как
