наверх, позвякивая ложечкой.
Поезд замедлил ход. Мимо с пакетом, полным яичной скорлупы, прошел длинноволосый парень в драных джинсах.
– Так мы поднимаем или нет? – спросил Дима, приобнимая Людочку.
Та пихнула его локтем. Дима прижал девушку сильнее.
– Ты посмотри, сколько мы можем выиграть! – зашептал он ей. – Посмотри! И на платье, и на туфли тебе.
– А сколько проиграть? – не согласилась Людочка.
Шумер неожиданно подумал, что девушка вовсе не глупа и прагматична.
– Барышня, – скупо улыбнулся «бульдог», – я тут рассказывал вашему молодому человеку, что деньги не могут сделать человека счастливым.
– Могут! – возразила Людочка.
Рыжий Коля ел глазами Микки-Мауса на ее блузке.
– Не знаю, – сказал «бульдог». – Но сам я проигрышу нисколько не огорчусь. Что деньги? Ты живешь, ты дышишь. Это ни за какие деньги купить нельзя. И опыт. Как купишь то, что каждый пропускает через себя? Поражение – это что? Это возможность подняться в будущем. Ты уже знаешь, как и что может быть. Стоит это полутора тысяч? Я считаю, что вполне.
– Плюс хорошая компания, – добавил Коля. – Хотя мне моих денег будет жалко.
Раньше Шумер думал дождаться кульминации, чтобы напарники раскрутили мальчишку на безумную ставку в долг и поманили последним коном, где рыжий Коля (вот неожиданность!) сорвал бы «банк», но теперь решил, что можно и сейчас.
– А я согласен, – услышал себя Шумер словно со стороны. – Согласен с девушкой.
В определенные моменты он ловил себя на том, что раздваивается, и часть его превращается в немого зрителя, бесстрастно фиксирующего происходящее.
Она была холодна и равнодушна, эта часть, и, видимо, считала все вокруг спектаклем. Мало того, она довольно наплевательски относилась к телу Шумера. Другая же, брошенная на произвол судьбы, становилась неуправляемой, бравирующей и дерзкой. Ей все было нипочем, она любила край и стремилась к краю, конфликтуя с людьми, вещами и самой реальностью. Тело Шумера она испытывала на прочность.
Иногда Шумер замечал в себе и третью часть (троица – это было логично). Задавленная первыми двумя, эта часть была вечно преисполнена страха. Возможно, он редко ее ощущал именно из-за того, что она, чтобы выжить, стремилась вести себя как можно незаметнее. Тела Шумера ей было жалко, она за него беспокоилась.
– Че, доктор? – наклонился Коля.
– Я говорю, – улыбнулся Шумер, – что мальчишка не выиграет. Вы же мошенники, карточные шулера.
Ту-дук, ту-дук – как-то особенно громко прозвенели колеса на стыке.
Лицо у «бульдога» замкнулось, напряженная складка обозначилась под нижней губой. Рыжий Коля привстал.
– Чем докажешь?
– Ничем. Я вижу.
– Ну, вообще! Взял и обидел! – возмутился Коля и растопырил пальцы. – Эй, ты видел, что мы мухлюем? – обратился он к соседу с «дипломатом».
Тот мотнул головой.
– Не обращал внимания.
– Димыч, ну ты-то
