style="font-size:15px;"> – Похоже, ошибся Кречет на этот раз. Не знаю даже, что он там в тебе разглядел. По мне – так обычный щенок визгливый.
– Какой уж есть, – говорю. – Наигрался? Можно, идти?
– Шуруй. Только письмецо прихвати для батьки.
– Какое письмецо? Где?
– Да вот оно.
За руку меня сцапал и что-то шлёпнул в ладонь – склизкое, тепловатое, мерзкое. Я аж передёрнулся весь, руку к глазам поднёс, но ничего не вижу. То есть, вернее, наоборот: вижу всё замечательно – и пальцы, и кожу, и жилки все, какие положено. А больше ничего на ладони нет, ровным счётом. Но я-то чувствую – лежит что-то, обтекает и даже вроде шевелится!
Этот за мной наблюдает и ухмыляется:
– Как донесёшь – положишь прямо ему на стол. И мой тебе совет – поспеши. Почтальону мешкать не след.
Я на дюжину шагов отошёл, обернулся и проорал ему на прощание:
– …й бородатый!
Он только заржал в ответ. А вот мне совсем не до смеха – эта дрянь невидимая продолжает липнуть к руке. Причём, что самое тошное, можно только гадать, что же я там такое несу. Воображение, как назло, разыгралось – такие картинки рисуются, что хоть стой, хоть падай.
На полдороге стало совсем уж невмоготу – я к обочине кинулся и начал руку обтирать о бурьян. Чуть дыру не протёр – всё без толку.
Бегу дальше, дышу как лошадь, пот глаза заливает. Вот уже калитка рядом – как раз кухарка наша выходит, Дуня. Вытаращилась на меня, рот раскрыла. Я – мимо неё. Несусь через двор, об кошку чуть не споткнулся – та в кусты с диким мявом. Взлетаю обгаженным соколом на крыльцо, потом через сени – к лестнице и на второй этаж. По коридору – к отцовскому кабинету. Скорей, скорей! Чувствую – ещё несколько секунд, и сблюю прямо на палас.
Дверь распахиваю, врываюсь через порог. Картина маслом: отец и два моих старших брата сидят, нахмурившись, за столом, обсуждают, как дальше жить, и тут я с богатырским размахом – шмяк рукой по столешнице!
Увидел наконец свою «почту».
Даже боюсь описывать. Вот представьте – вы зачерпнули горсть конского навоза, а в нём к тому же ещё…
Короче, ну его нахрен. Просто поверьте на слово – родичей я впечатлил по самое «не могу». Особенно после того как это дерьмище не просто по сукну растеклось, которым крышка стола обтянута, а ещё и в слова сложилось: «Думай быстрее».
Они все вскочили, на эту надпись таращатся, а я в кресло упал и пытаюсь кое-как отдышаться. Ладонь вроде уже не липнет, но меня всё равно подташнивает, когда вспоминаю, как я всё это нёс.
Трудная у почтальонов работа. Грязная.
Отец налюбовался и говорит:
– Митяй, мне хочется верить, что сам бы ты до этого не додумался. Но всё-таки уточняю – это от них?
– От кого ж ещё, – говорю. – Встретил тут одного возле дуба…
– Он тебе что-нибудь сделал? Бил, угрожал?
– Пальцем не тронул. Вот только весточку попросил передать.
– Твари, – Андрей,
