провожающих добиралась туда своим ходом. Проводы вылились там в массовое гуляние. Собралась огромная разношерстная толпа, среди которой трудно было определить, кто провожающий, а кто уходит служить.
Наконец была дана команда «по вагонам», и новобранцы вместе со своими родственниками, друзьями, близкими и знакомыми живым потоком хлынули к поезду. Здесь нас пересчитали и рассадили по своим вагонам и местам. Мне повезло: досталась нижняя полка. После посадки поезд еще долго стоял на путях. Провожающие уже начали расходиться, когда, наконец, он тронулся. Эмма долго вслед махала мне рукой.
До станции назначения ехали три дня. Все это время питался котлетами с хлебом, которые мне в дорогу нажарила Эмма. В вагоне было не продохнуть. На третьи сутки котлеты испортились, и я ими отравился. Блевал и падал в обморок несколько раз. Пришел санитарный врач, дал мне какие-то таблетки и ушел.
Из вагона не выпускали. Когда немного пришел в себя, на одной из станций попросил человека, глазеющего на наш состав, купить что-нибудь из еды. Взяв у меня через окошко последние пять рублей, тот ушел с ними и не вернулся.
АРМИЯ
Привезли нас на станцию Колодищи Минской области. Там разбили на группы примерно по сто человек и развели по гарнизону. До своей части дошли недружным шагом. Был конец мая. Стояла прекрасная погода.
В казарме мне показали койку и тумбочку и повели в туалет стричься. Я сильно оброс, поэтому каждому «старику» хотелось сделать из меня лысого новобранца. Когда после процедуры я пришел на свое место, моих туалетных принадлежностей в тумбочке уже не было. С этого и началась моя служба в артиллерии.
Определили меня на должность радиотелефониста к командиру батареи капитану Копенкину. До принятия присяги ни «старики», ни командиры взводов нас не трогали. Ходили мы где хотели и как хотели. Однажды я с кем-то из новобранцев, перепрыгнув через забор части, отправился в военный городок ради «спортивного интереса», просто прогуляться. По дороге в городок остановил нас какой-то майор и стал объяснять нам как детям, что нехорошо начинать свою службу с «самоволки». По возвращении в часть на КПП нас никто не остановил.
К службе в армии я был физически не подготовлен. Не мог ни бегать, ни подтягиваться на перекладине. «Старики», видя мою немощность на спортивных снарядах, заставляли еще и еще раз проделывать одни и те же упражнения. Тяжелее всего давался мне кросс. Я постоянно натирал мозоли на ногах и за каждую мозоль получал по наряду вне очереди. Из нарядов я не вылезал. Только отрабатывал один – как получал новый. Мыл после отбоя казарму, драил туалет, ночью чистил картошку на кухне. По ночам после наряда я еще умудрялся играть на гитаре.
Повезло только в одном – в одной казарме с нами располагался музыкальный взвод. Я подружился с тромбонистом Валерой. С ним после отбоя часами болтали
