Не иначе как прошлое вспомнила?
– Какой смысл его вспоминать? О будущем надо думать.
– Угу! Хорошее тебя будущее с Григорьевым ожидает!
– Не каркай, Оля! И не лезь не в свое дело.
– Ах, значит, это не мое дело? Да я вообще тогда сейчас уйду! – обиделась Кукушкина.
– Ну и иди! Если хочешь испортить мне праздник – иди. В чем я перед тобой виновата?
– Ладно, проехали! – улыбнулась Оля, после чего схватила со стола соленый огурец и захрустела им. – Сама вскоре убедишься, чего твой Григорьев стоит.
– Ты никогда не любила Костю!
– А за что мне его любить? За то, что он с тобой так обошелся? Ты, видимо, все забыла! Гордости у тебя нет.
– Да какая гордость?! – в сердцах выдохнула Лариса. – Ну о чем ты говоришь? Гордость, гордость! На что она мне сдалась? Я просто хочу быть счастливой. Нормальное человеческое желание – быть счастливой. Ты можешь это понять, Кукушкина?
Ольга не успела ответить, потому что из комнаты вдруг раздался пронзительный крик Крестовской.
Женщины бросились в гостиную, где увидели дикую картину.
Костя Григорьев ползал перед Яной на коленях, хватал ее за ноги и повторял при этом нечто невразумительное:
– Королева красоты, сестра Лорен Софии, готов всю жизнь на руках носить, целовать землю, вообще лобызать…
– Девочки, уберите его, – попросила подруг Яна, – не фиг меня за ляжки хватать! Манеры, как у извозчика.
– Чего выставились, бабы? – закричал пьяный Костя. – Я Яну всю жизнь люблю!
С минуту Лариса потрясенно взирала на происходящее. Потом развернулась и ушла на кухню.
На кухонном столе она увидела пачку сигарет, оставленных Крестовской, и закурила. Появилась Кукушкина. Спросила с ужасом:
– Ларка, ты что – куришь?!
– Закуришь тут!
– Ну, давай и мне тоже!
Подруги вдвоем стояли у окна и курили.
– Вот видишь! Я же говорила, зря ты на Григорьева ставки делаешь, – начала Кукушкина.
– Заткнись! – отрезала Петрова.
– Ладно, – пожала плечами Ольга. – Заткнусь.
Она помолчала с минуту, потом пожаловалась:
– Какая дебильная ночь, Ларка! Я так устала.
Петрова не ответила.
Кукушкина сочувственно погладила ее по руке.
– Ларка, да не расстраивайся ты, зачем тебе это барахло? Григорьев и раньше-то был так, тьфу мужик, а теперь и вовсе… бэу – второй сорт!
– Он отец моего Васи, – ответила Лариса. По ее щекам катились крупные слезы.
– Да ты что? – ахнула Ольга. – Ничего себе! Нет, вообще я, конечно, догадывалась… И потом, Васька на этого мудака похож!
– Обидно, понимаешь, обидно! – с надрывом произнесла Лариса. – Вся жизнь коту под хвост!
– Не преувеличивай!
– Я не преувеличиваю! Но все не так, неправильно, понимаешь?
– Понимаю, –
