меня несколько «ошарашила» моя новая возлюбленная. Я уже догадался, что Татьяна, как говорят, «воробей стреляный» в «делах любовных», но что было гораздо важнее, она привыкла быть ведущей в паре. Разумеется, мне было ясно, что она не просто старше, а гораздо старше меня, но вот на сколько именно, я определить не мог. Выглядела Татьяна прекрасно, а у меня было ещё совсем немного опыта в близком общении с женщинами, чтобы распознавать такие вещи сразу. Впрочем, и в последующем, я тоже никогда не мог определить возраст понравившейся мне женщины, поскольку, это, наверное, совсем не имеет значения, если кто-то тебе пришёлся по душе… Но самым главным было то, что мы друг другу понравились с «первого раза». Очень кстати пришлось и то обстоятельство, что её дом был совсем недалеко от нашего общежития.
На следующий день друг Богатов поинтересовался, понравилась ли мне свадьба, и куда я пропал. Ведь самое интересное только начиналось, а именно питие шампанского и танцы на свежем воздухе в парке, близ фонтана под звуки магнитолы. «Ты бы видел, как тёлки танцевали, я бы их всех!» Я ответил, что познакомился с очень интересной женщиной, Татьяной, и для меня самое интересное было у неё дома. «Мы тоже пили шампанское и танцевали до упаду». Круглые глаза Андрея стали идеально круглыми, и он потребовал, чтобы я поведал подробности. На что я сказал, что ничего необычного не было, а о «подробностях» я могу рассказать только с личного разрешения моей новой знакомой. И поскольку разрешения не было, то и рассказывать нечего. Богатов понимающе похихикал и отцепился. В конце концов, у него была своя «почти невеста»… Или ему уже с ней не очень интересно?
В условленное время я снова был у Татьяны. Она сидела в халате за столом и делала какие-то записи в тетрадь.
– Привет, – буркнула она, не отрываясь, – ужасно рада тебя видеть, Алекс. Налей себе выпить.
На столе стоял хрустальный графин, но вместо фужеров на знакомом подносе я обнаружил два приземистых квадратных стаканчика и блюдо с виноградом. Я присел на краешек тахты. Снова стал изучать обстановку в комнате, и отметил то, что не заметил в первый раз. На маленьком столике стоял телефон, а над входной дверью висел фотопортрет какого-то бородатого мужчины, очень мне знакомого, но я не мог вспомнить кто это.
– Это Хемингуэй, – Татьяна, оторвавшись от бумаг, перехватила мой взгляд, и конечно, уловила, что я пытаюсь вспомнить, но не могу. – Телефон запараллелен с комнатой родителей, но трубку снимаю всегда я. Только я. Понял? Потом запишешь номер.
Она встала, подошла ко мне, повалила на тахту и впилась поцелуем сначала в губы, а потом в шею. Это было больно, но в общем, приятно и волнующе.
– Вот, теперь засос точно будет! – удовлетворённо хмыкнула Татьяна, – подожди, я тебе ещё спину поцарапаю! Любовник должен быть с отметинами любви, иначе он – не любовник, а слюнтяй.
Я почувствовал, как кровь ударила мне в голову, и сердце заколотилось в бешеном ритме.
– А ну-ка,
