в номере.
Обсуждали наши выступления и реакцию на них военных. Пирузян произнес тост за всех нас. Всех поблагодарил. Сказал, что все прошло – на ура. И тут то и случилось то важное для меня событие, ради которого я все это вам и рассказываю.
Пирузян посмотрел вдруг на меня и, ни с того ни с сего, вдруг спрашивает: Слушай, Васенька, дорогой, – ты же у мэня пока старший научный? Так вэдь? – помолчал, и палец указательный поднял, что бы все замолчали:
– Так вот! Я тэбе сэктор даю. Будешь тэперь завэдующий сэктором. Ты мэня понял, что я сказал? И Володе сэктор даю. Молодцы!
Все сначала притихли, а потом стали нас с Володей поздравлять. Даже тост в нашу честь кто-то произнес. А мы в ответ – за Пирузяна – тост. А потом еще. А потом еще. Хорошо так посидели. Весь вечер я про себя все прикидывал и никак не мог затуманенными мозгами сообразить, – сколько же это я теперь получать то буду. Приятные, надо сказать, размышления.
Полковнику никто не пишет…
Гложет сердце кручина,
Давит грудь подоконник.
Где ж ты бродишь, мужчина? —
Настоящий полковник.
А на следующий день, все опять закрутилось так же, как три дня назад, только в обратном порядке. Черные «Волги». Военный аэродром. Тот же генеральский самолет. Только того главного генерала теперь с нами уже не было. Нас сопровождал кто-то другой, но тоже генерал. Теперь нас посадили в хвост, где генеральская «Волга» стояла, когда мы сюда летели. Так же, как и тогда – только расселись по лавкам вдоль этого длинного хвостового салона, как задний люк стал подниматься, и тут вдруг…
Пирузян осмотрел всех нас будто проверял – не забыли ли кого, и вдруг говорит нашему генералу, причем серьезно так: Останови самолет, дорогой. Я на таком самолете нэ полэчу.
Все аж рты пораскрывали. А он: «Нас здэсь тринадцать человек. Нэхорошее число. Нэт. Нэ полэчу.» И к выходу пошел.
Стали пересчитывать – действительно тринадцать. Все даже как-то растерялись. А Пирузян уже и вылезать собрался. Не растерялся только сопровождающий нас генерал. Даже, по-моему, и не удивился такому повороту событий. Дал команду консоль опустить, соскочил на землю и кричит кому-то снаружи: «Товарищ полковник! Быстро ко мне! Бегом!»
Подбегает какой-то мужичок. Действительно полковник, немолодой такой, с сединой в висках. Шел куда-то мимо на свою беду. Стал перед генералом как положено, честь отдает. А тот: «Садись, полковник. С нами полетишь».
Тот, бедняга, прямо растерялся. Не поймет в чем дело. Начал говорить что-то, но генерал и слушать его не стал, – перебил сразу: «Разговорчики, товарищ полковник! Я что не ясно выразился? Садитесь, полетите с нами. Это приказ. Вашему начальству будет доложено». И полез, не оборачиваясь,
