Ангел заплакал.
– Да я не про падение, я вообще. Что ты накатал в том листочке? Где принца искать будем?
– Не знаю,– пробормотал Бенедикт.
– Не реви, развел тут слякоть. Ты чего так вырядился? – спросил черт, обратив внимание на одежду недруга.
– Красиво,– вздохнул ангел, то ли проигнорировав вопрос, то ли отвечая на него.– Тут все красиво – и небо, и солнце, и звезды. А цветы? Гуча, ты видел цветы? Это же чудо! Дома все белое или серое, никаких оттенков, все прямые линии да углы! Здесь же я чувствую себя, чувствую себя… человеком!!!
Черт искоса посмотрел на собеседника и рассмеялся.
– Расслабься, Бенедиктушка, человека из тебя все равно не получится.
– Почему это?
– Слишком уж ты правильный. Скорее из меня человек выйдет – мы с людьми и думаем, и чувствуем одинаково. Души у нас родственные. А ты слишком… ангел!
– Жаль… А может…
– Нет. Не может. И не будет, не будет из тебя человека! Поэтому выбрось из головы вредные мысли и давай есть.
– Я что-то не хочу.– Бенедикт с опаской посмотрел на еду.
– Ешь, сказал! – Черт смачно надкусил огурец.– Тут не дома, святым духом сыт не будешь.
Ангел несмело протянул руку и взял с салфетки, расстеленной на земле, самый маленький и, как ему показалось, безобидный кусочек.
– Попробуй, это вкусно.– Гуча, отвлекаясь от сооружения огромного бутерброда с салом, едва не расхохотался – ангел с сомнением смотрел на зубок чеснока, не решаясь положить его в рот.
Черт посмотрел на шедевр кулинарии, который только что изобрел, похвалил себя за смекалку и с аппетитом впился в него зубами. Бенедикт, осмелев, последовал его примеру.
Разжевав чеснок, ангел подумал, что умер. Из глаз полились слезы, лицо покраснело, но он сделал мужественную попытку проглотить то, что было во рту. С первого раза не получилось.
– Ну и как, нравится? – издевательским тоном спросил Гуча.
– Да,– просипел ангел.
Воспитание не позволяло ему обидеть собеседника, поэтому он мучился, не решаясь выплюнуть жгучую массу.
Видимо, в шутнике заговорила совесть – он сунул парню свой недоеденный бутерброд и приказал:
– Ешь!
– Спасибо,– промычал Бенедикт,– я сыт. Гуча силой заставил ангела повторить попытку и от души рассмеялся, когда страдальческое выражение на лице сотрапезника сменилось блаженно-восхищенным.
– Деспот твой дядюшка, вот что! Тебя не сюда, тебя в детский сад надо было отправить. Или в психбольницу.
– Это; что, тоже параллельные миры?
– Ну… можно сказать и так,– уклончиво проговорил черт.
Он плеснул на дно стакана немного прозрачной жидкости, протянул собрату по несчастью. Тот отхлебнул, замер, выпучив глаза – жидкость обожгла пищевод и лавой ухнула в желудок. Бенедикт закашлялся и обиженно посмотрел на старшего товарища.
– Привыкнешь,–
