место, но вместо этого, он все тебе позволял, любое желание, любую прихоть, очарованный и ослепленный твоей красотой. Ты слишком красива, даже для эльфов. Твоя красота настолько совершенна, что хочется сломать, испортить ее, чтобы стать достойным тебя.
– Конечно, такому слабаку, как ты, легче испортить меня, чем стать лучше самому. Тебе никогда не стать таким, как я или мой брат. Ты как был слугой, так им и останешься. Даже женившись на мне, ты не станешь королем. Ты так и останешься мужем королевы, – с ненавистью в голосе прохрипела я, и тут же увидела, как исказилось от злобы прекрасное лицо, как ненависть затопила радужку глаз, как сжалась рука вокруг рукояти хлыста.
– Что же, пришло время преподать тебе урок послушания. Ты будешь нежной, тихой и покорной, когда я с тобой закончу, – неожиданно спокойно произнес эльф. Он сделал шаг назад и поднял руку. Послышался свист хлыста, и мои ребра с левой стороны обожгло болью. Я дернулась и получила еще один разряд боли, но этот был уже от цепей. Свист хлыста и боль, но уже справа. И опять я дергаюсь и получаю новую вспышку боли, но уже от цепей. Я ничего не могла сделать. Тело само реагировало на удары хлыста. Я корчилась от боли, закусив губы, чтобы не кричать, слезы катились из глаз, падая хрусталикам на земляной пол камеры. Я задыхалась в своих путах, а он, улыбаясь, смотрел на меня, снова и снова поднимая хлыст и обрекая меня на новые мучения. Неожиданно он остановился и отбросил хлыст, затем подошел ко мне. Его хищная улыбка не сулила мне ничего хорошего. Я испугалась, мое сердце выпрыгивало из груди и стучало как бешеное, но я взглянула на него с брезгливостью и ненавистью, не показывая, как мне на самом деле страшно. Он дотронулся до моей кожи, там, где ее пересекал вспухший рубец от хлыста и жадно втянул воздух сквозь зубы. Затем поднял мое лицо за подбородок, заставляя взглянуть на себя. Я смотрела сквозь слезы в это ненавистное лицо, а он улыбался. Потом придвинулся ближе и начал слизывать слезы с моего лица. Я отшатнулась, забилась в цепях, получая разряды боли один за другим. Я почти сошла с ума от этой боли, но тут он затянул ошейник туже. Я начала задыхаться и тело уже само инстинктивно билось, пытаясь освободиться и вздохнуть. Боль, боль, боль, одна сплошная боль. И уже теряя сознание от боли и удушья, я почувствовала, как он рвет на мне рубашку и штаны, как его рот яростно впивается в мои губы и его холодные руки на моем обнаженном теле. Потом меня поглотила тьма.
Глава 2
Очнулась я от того, что меня аккуратно и бережно снимали со стены. Цепи уже не опутывали мое тело, но двигаться я все равно не могла. Рубашка висела на мне клочьями, художественно открывая мое тело. Но штаны были на месте, хоть и порванные, и это слегка успокаивало. Что успел сделать со мной этот мерзавец, за то время, что я была без сознания, пока оставалось для меня тайной. Тело болело и саднило, везде. Я казалась себе одним большим куском боли. Пока меня снимали, мои раны открылись, и теперь рубашка потихоньку пропитывалась кровью. Даааа!!! Поглумилась эта мразь надо мной изрядно.
