Когда тебя осудят, ты станешь никем. Ты станешь даже меньше, чем ничто. Я выслежу и поймаю тебя и сделаю своей рабыней, постельной игрушкой. Навеки. Ты познаешь всю мою ненависть к тебе, прекрасная и желанная принцесса Дэзи, – он уже не говорил, а шипел, словно змей.
– Что ты здесь делаешь Коренэлль? – слава Великой матери – это брат. Бросаюсь к нему и обнимаю, прижимаясь к его сильному, стройному телу. Он чувствует мою дрожь и также принимает ее за проявление страха, и обнимает меня, крепко-крепко прижимая к себе.
– Не бойся сестричка, я не дам тебя в обиду.
– Обещаешь? – тихий вздох.
– Обещаю, – он целует меня в макушку. Он высок и строен, и он пахнет лесом.
– Предательнице место в камере, в цепях, – голос холоден и бездушен.
– Чтобы ты мог избивать ее. Я вроде бы дал четкий приказ, не трогать ее. С ее головы не должен упасть ни один волос. А что я увидел, придя в ее камеру. Она была едва жива. Ты не имел права прикасаться к моей сестре. Даже убив отца, она не перестала быть принцессой, особой королевской крови.
– Она предательница своего народа, она убила короля, но что страшнее, она убила своего отца. И если бы на ее месте был кто-то другой, ты уже отдал бы приказ о казни. Чем она лучше других. Тогда почему, твоя сестра одета в бархат и парчу и ест не сухой хлеб и воду, а изысканные кушанья.
– Она предстанет перед судом старейшин, и никто не защитит ее, если вина моей сестры будет доказана. Но пока, ты не притронешься к ней, – и брат еще сильнее прижал меня к себе.
– Тебе еще нужны доказательства? Ее нашли с ножом, возле мертвого короля. И она ничего не помнит. Очень удобно. Она не помнит, как убивала, но точно знает, что не убивала. Какая-то выборочная память, ты не находишь? Твоя сестра – убийца, и только ты в это не веришь, – Коренэлль стоял и, нахмурившись, смотрел на нас обоих. Хлыст уже занял свое место у него на поясе. Мое тело очень хорошо помнило этот хлыст, также как мои губы помнили его рот. Я неожиданно вспомнила, что перед тем, как я потеряла сознание, его зубы прокусили мою нижнюю губу. Я дотронулась языком до нижней губы. Вот она, маленькая ранка с внутренней стороны. Страх и ненависть всколыхнулись новой волной и меня опять затрясло. НЕНАВИЖУ!!! Неужели он действительно мой возлюбленный, и неужели я его действительно любила. НЕТ, неправда. Я могла забыть отца, я могла забыть брата, в конце концов, я могла все забыть. Но то, что я не любила этого эльфа, я знала совершенно точно. Я не любила его никогда. Всегда боялась его необузданной ярости и жестокости, но не его самого. Я всегда давала ему достойный отпор, и это злило его еще больше. Я знала это, именно знала, а не помнила. Осознание этой истины обрадовало меня. Возможно, память все-таки возвращается ко мне. Возможно, если попытаюсь вспомнить чуть больше…. Мое тело выгнуло дугой от нестерпимой, всепоглощающей боли. Крик вырвался из горла и перешел в хрип. Кровь выступила на губах, я почувствовала ее острый металлический привкус на языке. Брат
