уже и шмоткам адмиральским нашлось место в музее. Да, что там шмотки. В Иркутске, где товарищ Блатлиндер расстрелял адмирала, поставили очень хороший памятник Александру Васильевичу Колчаку. И в Омске – тоже. Собираются ставить (или уже поставили) в Севастополе.
А исторические факультеты в университетах следует закрыть. История – это не наука. Пусть историей занимаются искренние любители и энтузиасты».
Может быть Барсуков был и не прав в своей скалозубщине, но факт остается фактом: простой торговец мехами сделал для истории больше, чем сотни докторов исторических наук.
Найденные в пещере цацки Шонс очень выгодно сплавил за границу. Барсуков пилил его за сданные в музей картины. Их тоже можно было бы успешно продать.
– Верно говорится: «Жадность фраера сгубила». Картины же засвеченные, с подписями авторов. В миг сгоришь».
Фридрих Маркс
Бывшие казармы ПВКИУ
Лешка Барсуков крепко дружил с Сашкой Ахламовым, с этим полу цыганом-полу хохлом, черноволосым весельчаком и заводилой. Они работали в одном цеху и в вечерней школе учились в одном классе. Однако, после окончания десятилетки их пути разошлись. Лешка пошел в военно-морские инженеры, а Ахламов поступил в Военно-морское политическое училище.
Хотя Барсуков и тянул Сашку в инженерное училище, тот ни в какую. «Ты, что, Леха, я ж не пробьюсь. У меня по математике и физике тройки. А, там знаешь какой конкурс, ого-го! В Политическое же берут – только приходи. Да и работа у политика не пыльная: поговорил немного и все, и море на замок.»
Друзья стали встречаться редко, но все же встречались. Однажды Ахламов попросил Лешку подарить ему ленточку с бескозырки.
– Зачем? У тебя же есть ленточка.
– Ты видишь, на ней написано «…политическое училище».
– Ну, и что?
– Как какая деваха увидит эту надпись, так и отваливает.
– А, почему?
– Леха, в училище такой народ собрался, что я, троечник, по сравнению с ним просто светило. Девчонкам с ними скучно и вообще… политика.
Барсуков, общаясь на флоте с политиками, часто вспоминал эту беседу. Очевидно, во всех политических училищах контингент был подобен тому, в котором вращался Ахламов. Наверное, поэтому выпускники политических училищ не блистали ни образованностью, ни воспитанием, ни интеллектом и не пользовались авторитетом на флоте. Матросы кликали их пассажирами. Да и справедливо. Дежурств они не несли, вахт не стояли, к пушкам по тревогам не бегали и даже слово Партии, когда корабль находился в море, не несли в массы, поскольку массы были заняты на боевых постах.
Впоследствии Барсуков убедился, что в сухопутных войсках с этим вопросом, то есть с компетенцией, образованностью, авторитетом политиков дело обстояло не лучше, чем на флоте.
