пять дней приехали в Кунгур. В Кунгуре сказали: «Живите на вокзале и ждите оказии из Глинихи».
Через пару дней оказия состоялась. Эвакуированные погрузились в телегу и рыжая лошадка, управляемая грустным возничим повезла их по проселку мимо зарослей полыни во вожделенную Глиниху.
Руины церкви в Глинихе
После раскулачиваний пустых домов в дерене было много. В один из них и поселили приезжих. Никто, вопреки ожиданиям Анны Федоровны, ни пирогами, ни шаньгами их не угостил. Как оказалось, колхозники жили бедно. Хотя хлеба производилось не меньше, чем при царе, но доставались крестьянам крохи: все забирало государство.
Колхоз выдал Тоне, в счет отработки на полях, полмешка муки, два ведра картошки и половину конской головы. Тоню голова потрясла. А, Анна Федоровна сказала: «Нечего кривиться. Конина в здешних местах – первая пища». Она срезала с головы мягкие места и стушила их с картошкой, а из костей приготовила студень. Такого вкусного студня Леша никогда больше не едал.
Ленинградцы приехали в конце сентября. Впереди была суровая зима, а припасов никаких. Тоня с мамой прошарили все колхозные поля. Хотя урожай был уже убран, женщины все же насобирали порядочно и свеклы, и турнепса, и картошки. Капусту колхозники убрали всю, но на полях было много черных листьев. Их набрали несколько мешков. Листья порубили и заквасили на крошево в большой бочке. А еще навязали много рябиновых веников. Рябина была крупная и очень съедобная. Веники вывесили на чердаке.
Большим подспорьем было участие Тони в молотьбе. Колхоз им. Чапаева молотил зерновые всю зиму. Сначала пшеницу, затем рожь, ячмень, овес. Ближе к весне молотили горох.
Молотьба шла на открытых токах, поэтому работницы надевали на себя массу теплой одежды, что способствовало хищению колхозного добра. К пальтухам, вместо карманов, были пришиты мешочки, которые женщины наполняли зерном перед концом смены. За такое полагалось пять лет. Но бригадир делал вид, что ничего не видит.
По весне ленинградцы посадили большой огород, освоили картофельную плантацию и завели коз. Жизнь налаживалась.
Лешка пошел в школу. Школа располагалась на околице. Напротив, через дорогу, возвышалась церковь с высокой колокольней. Она была пуста. Школьники играли в ней в хоронушки. Лешка по скрипучим лестницам забирался на колокольню и с восторгом озирал открывавшиеся дали.
Учиться было трудно. Отсутствовали тетради. Писали на газетах. Вместо чернил использовали марганцовку или сажу, растворенную на самогоне. На весь класс было не более двух учебников по каждому предмету.
После завершения учебного года ребятню не распускали на каникулы. По весне детей отправляли на разбрасывание навоза, потом аж до середины лета школьники занимались прополкой овощных. Осенью их бросали на сбор колосков, а затем – на копку картошки.
Прошел год, затем – другой,
