легко, как нагретый нож в масло.
– Ты же понимаешь, что у тебя нет иного выбора. Сам посуди. Что тебя ждёт за стенами «Паноптикума»? То же самое, что и в его стенах, только грязнее, опаснее хуже оплачиваемо. Тебе всё равно придётся заняться проституцией. Убить себя ты не сможешь из-за программы антисуицид, которая устанавливается всем киборгам. Органы ты распродавать вечно не сможешь. Заменить их имплантами – на это деньги нужны. Да и не так уж это здорово. Думаешь, я так счастлив?
Он выразительно пошевелил пальцами механической руки.
– Было время, когда у меня не было даже этого, только обрубки и выскобленные дыры. И неизвестно, что бы со мной сталось, если бы мне не помог в своё время один добрый человек. Как Дэл – тебе.
– Добрый человек! – усмехнулся Эр, скривив губы.
– Он не пристрелил тебя, он позволил тебе взять Топливо, хотя за это может получить нагоняй от Мастера и даже испортить с ним отношения. Он привёз тебя ко мне, хотя мог бы бросить в первой же подворотне, – назидательно произнёс Баркью, чуть кивая головой. – Просто не понимаешь, как тебе повезло. Что ж, ты нездешний, не знаешь кто такой Мёртвая Голова.
– Знаю! – огрызнулся Эр, резко повернувшись к Папе. – Один из тех ублюдков, которые считают, что, раз у них есть пушка, то весь мир у их ног! Посмотрю на него, когда его Мастера укокошат, и ему придётся продавать свою жопу ради Топлива!
Блисаргон смотрел на него спокойно, но сурово. Потом произнёс:
– Самое главное – не говори этого Дэлу в лицо. Ради твоей же безопасности. А теперь… – он встал и протянул Эру свою живую руку, – пошли. Тебя надо привести в порядок.
Эр глянул на протянутую руку, как на ядовитую змею, и немного отодвинулся, демонстративно уставившись в угол.
Баркью легонько улыбнулся.
– Эр. Подумай хорошенько. И относись ко всему легче. Просто смирись. Да, жизнь твоя теперь изменится. Но и ты не прежний, правда?
Эр с отсутствующим видом таращился в угол, замечая трещины в пластике.
– Я бы мог, конечно, сделать так, что ты плясал бы на задних лапках, – продолжал Баркью. – И чип активировал бы, и Топлива бы не давал по нескольку дней. И просто избивал бы. Но зачем мне запуганное дрожащее ничтожество? В тебе есть шарм хищника. Не стоит снимать шкуру с леопарда, на нём она смотрится лучше.
– Я всё равно сбегу… – прошипел Эр, глянув на него снизу вверх.
– А зачем? – спокойно спросил Баркью.
Эр опустил голову. И правда. Зачем? Зачем ему свобода? Что теперь есть свобода? Постоянное рысканье в поисках новой дозы? Трущобы и Притоны? Встреча с каким-нибудь другим ликвидатором? Не таким добрым, как Мёртвая Голова…
Эр тяжко вздохнул и поднялся. Баркью ласково улыбнулся:
– Вот и чудненько.
