Пальцы Тура едва касались рычагов, ловя малейшее нарушение в привычной и никому кроме него самого незаметной мелодии вибрации корабля. Тур доверял приборам, но себе он (как и всякий настоящий пилот) доверял не в пример больше.
«Отбой» мягко опустился на грунт, Тур остановил двигатели, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Сейчас нужно было сделать глубокий вдох. Нужно было, непременно нужно, он всегда так делал. И выдыхая воздух сквозь плотно стиснутые зубы пилот чувствовал, как спадает нервное напряжение, как истончаются и пропадают невидимые нити, связывавшие его с родным кораблём.
Теперь они вновь были порознь – человек и корабль. До того самого момента, когда пилоту вновь потребуется оживлять многотонную махину, усилием воли и мощью двигателей поднимать её над грунтом, делать её вновь послушной, предсказуемой и родной. Сейчас этого ощущения уже не было, корабль опять превратился в спящее существо, готовое лишь отслеживать сквозь дрёму происходящее вокруг.
Тур ещё раз глубоко вздохнул, взялся за микрофон внутренней связи и произнёс:
– На планете. В смысле, сели уже, если кто не понял…
– Перестань паясничать, – откликнулся Кэссиди. – Мы с Изей вылетаем через десять минут. Будьте внимательны и следите за частотой.
– Есть, сэр! – хором откликнулись Стрелка с Туром.
Посидев немного в кресле и понаблюдав за отдаляющимся флаером – яркой точкой на экране радара, уходившей всё дальше и дальше к скалам на юге, – Тур вызвал Стрелку.
– Чем занимаешься? – поинтересовался он.
– В футбол играю, – ответила она.
– Я поднимусь? – спросил Тур.
– Давай, – согласилась Стрелка. – А то одной тут сидеть скукотища смертная…
Тур поколдовал с клавишами передатчика, настроил его таким образом, чтобы следить и за радаром и за связью можно было прямо из стрелковой рубки, и поднялся с кресла. Вообще-то, строго говоря, это было грубейшим нарушением устава – покидать рубку управления. Но устав лётной службы явно писали те, кому никогда не доводилось выходить на патрулирование пространства. Кроме того, наблюдать за флаером скоро станет невозможно – когда тот окажется в Каньоне Кандора, отделённый от корабля сорокамильной полосой скал.
В стрелковой рубке было прохладно. Слишком прохладно. Тур зябко повёл плечами и недовольно пробурчал:
– Чего такой холод установила? Сделай теплее.
– Засну, – возразила Стрелка и широко зевнула.
– Дома надо спать, – наставительно произнёс Тур, усаживаясь в кресло. – Ночью. Желательно – одной.
– Ты чего сюда припёрся? – поинтересовалась Стрелка. – Глупости болтать? Рассказал бы что-нибудь интересное, что ли. Нам здесь ещё долго торчать…
Тур
