Вы поймете меня. Вы же умный человек, мой друг, вы холодный человек, я знаю, но не могу же я поверить, чтобы вам до такой степени было все равно…
Человек с пластырем высокомерно глядел на него и вдруг дернул щекой. И я сразу же узнал его: это был тот самый тип с моноклем, который так ловко облил меня светящейся гадостью вчера у меценатов. Ах ты стервец! – подумал я. Ах ты вор! Оккупационная армия ему понадобилась! Дух, видите ли, захлебнулся в сале…
– Простите, советник, – брезгливо произнес человек с пластырем. – Я все это понимаю, и именно поэтому мне совершенно ясно, что все вокруг нас – это маразм. Последние судороги. Эйфория.
Я встал и приблизился к их столику.
– Разрешите? – спросил я.
Они удивленно воззрились на меня. Я сел.
– Простите меня, пожалуйста, – сказал я. – Я, собственно, турист и здесь у вас недавно, а вы, по-моему, местные и даже имеете какое-то отношение к городскому управлению… Вот я и решился побеспокоить вас. Я все слышу вокруг: меценаты, меценаты… А что это такое, никто толком не знает…
Человек с пластырем снова дернул щекой. Глаза его расширились – он тоже узнал меня.
– Меценаты? – сказал румяный советник приветливо. – Есть, есть такая варварская организация у нас. Очень печально, но есть. (Я кивал и рассматривал пластырь. Мой знакомый уже оправился и с прежним высокомерным видом кушал желе.) По сути дела, это современные вандалы. Мне просто трудно подобрать другое слово. Они скупают на паях ворованные картины, скульптуры, рукописи неопубликованных книг, патенты и уничтожают их. Вы представляете, как это отвратительно? Они находят некое патологическое наслаждение в уничтожении элементов мировой культуры. Собираются большой, хорошо одетой толпой и неторопливо, продуманно, со сладострастием уничтожают…
– Ай-яй-яй-яй! – сказал я, не сводя глаз с пластыря. – А ведь таких надо вешать за ноги.
– Мы их преследуем! – воскликнул румяный советник. – Мы их преследуем по закону. Мы, к сожалению, не можем преследовать артиков и першей, они, собственно, не нарушают никаких писаных законов, но коль скоро речь заходит о меценатах…
– Вы уже кончили, советник? – осведомился человек с пластырем. Меня он игнорировал.
Румяный спохватился.
– Да-да, нам пора идти. Вы нас извините, – сказал он, обращаясь ко мне, – у нас заседание в муниципалитете…
– Бармен! – металлическим голосом позвал человек с пластырем. – Вызовите такси, прошу вас.
– Вы давно в городе? – спросил румяный.
– Второй день, – ответил я.
– И вам… нравится?
– Красивый город.
– М-да, – промямлил румяный.
Мы помолчали. Человек с пластырем нахально вставил в глаз монокль и вытащил сигару.
– Болит? – спросил я сочувственно.
– Что именно? –
