style="font-size:15px;"> – Как его зовут?
– Пока никак, подумаем и позже назовем, а ты сам придумай ему имя, он теперь твой друг.
Вот так в нашем доме появилась собака. Я три раза в день его кормил, сам мыл бутылочку, наливал туда молока и одевал соску. Дедушка стирал, менял его коврик. И действительно, щенок был не грязный, просто его шерсть состояла из пяти цветов, основной был цвета грязи. Так постепенно я к нему привык, он ко мне, к моему голосу. Мы стали большими друзьями. Щенки быстро подрастают, не так, как у нас людей, дети. Он уже научился сам ходить и даже бегать. Бегал очень смешно, на поворотах его просто заносило, даже переворачивало. Ему надо было всегда, везде быть сразу. Он бежал на любой ему незнакомый звук.
– Дедушка, смотри, как он смешно и шустро бегает!
– Вот и назови его так.
– Как?
– Шустрик!
Вот с этого вечера он и получил свое имя Шустрик. Сначала он на него не откликался, но со временем привык и бежал на каждый свой оклик. Когда мне исполнилось пять лет, дедушка решил учить меня буквам алфавита, потом читать. Шустрик во время уроков садился рядом и все внимательно, как и я, слушал и запоминал.
– Это буква Ч, это чайник, он с этой буквы начинается, видишь яблоко, оно на Я начинается. И так далее. Так не только я знал, что это за вещи, с каких они букв начинаются, но и Шустрик.
Однажды утром дедушка стал искать свои очки. Он часто забывал, где их оставил.
– Виктор, ты не видел моих очков, я вчера не помню, куда положил.
Мы даже не подозревали, что через минуту их увидим в пасти у Шустрика. Где он их нашел? Дедушка очень этому обрадовался. И решил проверить Шустрика, понимает он нас или нет.
– Шустрик, принеси Вите его букварь.
И знаете, он принес.
Вот так он стал запоминать слова, предметы, с каких начальных слов они пишутся. Таким образом, он у нас стал в доме первым, где, что находится или потерялось. Постепенно я уже мог читать книги, правда, по слогам. Шустрик читать не мог, но слушать это очень любил. Я часто с кубиков стал складывать слова, которые дедушка писал печатными буквами на доске. Вскоре это занятие понравилось и Шустрику. И он вместе со мной научился и стал складывать слова, правда, не очень большие.
Напротив нашего окна, во дворе, росло высокое дерево. Так вот, на него очень часто прилетала и садилась старая ворона, при этом громко каркала. Мы уже к этому привыкли и не замечали всего этого. Но нашему Шустрику это не нравилось: то ли сама ворона, а может, ее карканье. Он злился, прыгал, лаял на нее.
– Ты посмотри, никак долететь до нее хочет и прогнать ее с дерева.
Он много раз с Шустриком разговаривал, что все животные не могут летать, им это не дано природой, но все безрезультатно. Кончилось все тем, что мы все-таки сделали ему бумажные крылья. При виде их он радовался, бегал вокруг нас. Наконец мы ему надели их и посадили на стол.
Понял, наверное, что это его крылья, и он может полететь. Он прыгнул со стола, махая передними лапами. Полет был удачным и трагичным,
