лица, пустые глаза и очень острые зубы-иголочки под бескровными губами. И что за родители отпустят детей гулять так поздно ночью? Они что все из сиротского приюта, который в конец обнищал? Скоро начнут побираться? Но они лишь пели и походили на призраков.
Даниил все же запустил руку в карман куртки в поисках завалявшейся там мелочи, но наткнулся лишь на бритвенное лезвие и поранил пальцы. Боль обожгла. Несмотря на притупляющий ощущения ночной холод, боль сама была острой, как бритва. Он некстати припомнил, что как-то давно еще в детстве поранился на пляже о битое стекло. Оно лежало на глубине. В воде рана даже не ныла, но стоило вылезти на берег, и мучения стали нестерпимыми. Так же и после ухода из кинотеатра, вдруг вернулось желание свести счеты с жизнью.
Хватит! Еще не все в жизни потеряно. У него все еще есть шанс все исправить, пусть даже и последний, но его нужно использовать.
– Кто-то до тебя тоже так думал, поэтому вызвал ее, его, их… Как вообще это можно назвать?
Какой-то ребенок дразнил его, прячась за придорожными деревьями? Даниил решил это проверить, но никого в зарослях не обнаружил. Единственные дети, которых он заметил, продолжали водить хоровод очень далеко от него. При чем играли они прямо на шоссе. В любой момент ведь может проехать машина и всех их сбить? Не важно, что магистраль, пролегающая меж небольшими городками, сейчас пустынна. Вдруг из-за поворота вынырнет грузовик или автобус? Даже любой велосипедист или мотоциклист может нанести ребятам непоправимый ущерб, если в этот поздний час наедет на них. Нужно предупредить их или еще лучше прогнать с дороги. Даниил уже собрался прикрикнуть на них, но силуэты детского хоровода становились все более призрачными. Казалось, что сейчас они растворятся в свете луны.
Лучше к ним не лезть. Вдруг все они малолетние пациенты из какого-нибудь затерянного в глуши психиатрического приюта. Может, даже они оттуда сбежали. Иначе, чем объяснить такое странное поведение, в таком опасном месте, да еще в такое позднее время. И рядом, как назло, ни одного взрослого, который может ему хоть что-то растолковать. Нет даже никого, кто мог бы подсказать дорогу. Если б зарядка на смартфоне не кончилась, он давно бы вызвал такси. А так приходилось блуждать по незнакомым дорогам, в поисках пути к той парковке, где он оставил свою машину. Вероятнее всего, он пошел не в том направлении, потому что окружающие места становились все глуше и глуше. Никакой надежды наткнуться на поселение впереди. Значит, идти надо в обратном направлении.
И пришло же ему в голову идти в заброшенный кинотеатр на ночь глядя, без провожатого, знающего местность и в итоге даже без навигатора. Сейчас он бы с радостью доехал назад, хоть автостопом, но проселочная дорога была пустынна. А детская считалочка все еще звучала в ушах. Напев отдавал чем-то зловещим.
– Кровью дерево обагри,
Меня в этот мир впусти!
Это был уже женский голос, но он тоже чем-то напоминал детский. Какой-то удивительной непосредственностью. О крови она говорила, как о чем-то вполне естественным. Она? Кто именно? Он никого
