картину мама не закончила, не успела, – вздохнула я, увидев незавершенное полотно на подрамнике.
Бабушка подошла к другой маминой работе, приподняла покрывало, которым была завешана картина, и удивленно воскликнула.
Мы с дедом подошли к ней. Эту картину я видела впервые.
– Экстравагантный молодой человек, – пробормотал дед. – Это так не похоже на Лауру…
– У нее был свой стиль, особенный и неповторимый. Ее работы всегда очень выделялись на фоне работ других художников… – сказала бабушка.
– У него весьма вызывающий вид, и своим всевидящим взглядом он прямо-таки наводит на меня страх, – взволнованно продолжал дед.
– Почти все художники – личности довольно странные, – резюмировала бабушка и вытянула руку, чтобы одернуть покрывало.
– Не закрывай. Я хочу еще на него посмотреть. Мама неспроста написала это полотно. Я не видела эту картину раньше, а обычно она всегда интересовалась нашим с папой мнением. Интересно, она была выполнена на заказ или написана по ее собственному желанию…
– Написано красиво, – наконец одобрил дед. – Он как живой. У меня ощущение, что он смотрит на нас.
– От такого взгляда действительно становится не по себе! – сказала бабушка, экспрессивно ткнув пальцем в сторону незнакомца на холсте.
На картине был изображен очень привлекательный молодой мужчина: темные выразительные глаза и едва уловимая улыбка придавали его лицу особую загадочность; волосы цвета воронова крыла падали на мощные плечи; обнаженный рельефный торс с темной, слегка вьющейся растительностью был прикрыт черным плащом; черные же брюки обтягивали длинные мускулистые ноги. Он сидел на потрескавшейся земле, опираясь на ствол сухого дуба, упиравшегося некогда могучей, а теперь безжизненной кроной в грозовое небо. Одна рука была погружена в лужу запекшейся крови, другая прижимала хвост поднявшегося аспида. Напротив него стояла обнаженная белокурая девушка с великолепной фигурой. Ее лицо было скрыто темной вуалью. В руке она держала черную розу – зеленый шип впился в указательный палец, из которого стекали маленькие капельки крови… В отдалении виднелся неясный, странный силуэт… В нижнем углу было написано расплывшимися чернилами: «Гений».
Я стояла и любовалась этим необычным полотном, не в силах оторвать глаз и сдвинуться с места… Взгляд этого харизматического мужчины поглотил меня… Последняя работа мамы была великолепна.
Ангела с букетом я нашла без труда. Тщательно завернутая картина хранилась в закрытом старом шкафу из темного дерева.
– Подниму ее наверх, – сказала я, давая понять, что хочу покинуть это место.
Мы повесили ангела на прежнее место: я испытывала к нему особую привязанность и ничего странного в нем не находила. Он разговаривал со мной так же, как с Катрин, и я не верила, что именно он был виновен в ее смерти. И теперь он снова улыбался мне своей очаровательной улыбкой.
Раздался
