жизненной ситуации. Именно сострадание я чувствовала тогда; я видела, что Блейк нуждается в помощи, чтобы уйти от ситуации, которую он создал своими руками. И я сделала все возможное, чтобы направить его на путь освобождения.
Видимо, я была единственным экстрасенсом, кто открыл для него существенную информацию, а не только те факты, которые он сам хотел услышать. Он подал идею, что мы могли бы быть друг другу полезны, и предложил бартер: он берет на себя ремонт моего кабинета, а также устанавливает кондиционер, а я продолжаю с ним сеансы «чтений».
В моей голове прозвенели предупреждающие звоночки, однако в офисе было так жарко, что я согласилась на такую схему. Когда я сменила кабинет, тот же Блейк установил в новом месте инфракрасную сауну и привел комнату в презентабельный вид.
Он очень интересовался метафизическими вещами; по его словам, они с братом увлекались техникой гипноза. Я со своей жаждой знаний разрешила им себя загипнотизировать, чтобы узнать что-то новое о себе самой. Гипнозу Блейк научился у своего брата, никакого формального образования в этом деле он не получил, и все же у него неплохо получалось.
Под гипнозом я могла многое увидеть, а некоторые мои высказывания выглядели довольно странными. Например, один из братьев спросил меня во время сессии гипноза, что является миссией всей моей жизни, и я ответила ему, произнеся какой-то длинный набор цифр. Они ничего не поняли из моего ответа, но спросили об этом одного инженера, который подсказал им, что я назвала координаты для путешествия к далеким созвездиям.
Сейчас я понимаю, что эти сеансы гипноза были опасным предприятием. Слишком глубоко я допустила Блейка внутрь своего подсознания, и он воспользовался этим, как воспользовался и моей житейской наивностью. И все же от него можно было получить разнообразную информацию о подсознании; дальнейшее знакомство показало, что он был в общем добрым человеком.
На его вопросы о том, чего я ищу в этой жизни, я отвечала, что желаю найти абсолютную правду. Он обещал, что поможет мне найти ответы на мои вопросы, если я помогу ему ответить на его. В этот самый момент мы почувствовали, что связаны общей энергетикой.
Я сказала Блейку, что являюсь последователем мормонства. В детстве он тоже воспитывался в мормонской среде, поэтому его слова меня удивили: «Есть ли у тебя вера, за которую ты была бы готова умереть? Ты умерла бы за свою религию? Ты в самом деле веришь во все то, что тебе говорят?»
Я не знала ответа. Такой способ мышления был мне незнаком. Я всегда знала, что мормонская религия воплощает истину, но опыт недавнего времени начал изменять мое сознание.
Блейк помог мне осознать, что существует целый мир разных других верований, которые совсем не обязательно являют собой «зло» или ложны лишь потому, что не были санкционированы мормонской церковью. Если бы я услышала все это от человека, не являвшегося мормоном, я бы сразу все отмела. Но такой подход подвел меня к пониманию, что я могу любить все религии и в каждой из них
