его принять.
Работая в «Айдахо Сьюприм», я познакомилась с Бреттом. Он был первым, кто сказал мне, что я красива. Это было восхитительно, впервые в жизни я почувствовала, что чего-то стою.
Бретт был тем человеком, который научил меня проводить время на природе. Он научил меня охотиться, благодаря чему мы с детьми пережили зиму, он показал мне, что значит иметь стабильную семью. К счастью, родители Бретта оказывали ему большую поддержку. Мы ездили в походы в горы, пробирались на внедорожниках по таким дебрям, о существовании которых я даже не подозревала.
Эти отношения помогли моему сердцу раскрыться, а когда так случается, это сразу становится заметно другим: люди это чувствуют. Так вышло, что на меня стали обращать внимание. Бретт страшно ревновал. Мы продолжали быть вместе, но ему постоянно снились сны, в которых я уходила от него к высокому голубоглазому брюнету.
У меня же начались видения-предвосхищения, в которых я была учителем для больших групп людей. Я знала, что так или иначе именно этим в конце концов и буду заниматься. Я знала и то, что тогда Бретта со мной уже не будет. И все же эти видения не убеждали меня полностью.
Проведя детство в постоянных переездах, я была лишена возможности получить приличное образование. Настал момент, когда я ушла со своей работы на картофельной фабрике, оформила социальное пособие и вернулась к школьной программе. Должна признать, что перспектива снова учиться приводила меня в ужас. И все же у меня была мечта – стать вулканологом. Вулканы привлекали меня с детства, а зная, что обладаю даром провидения, я полагала, что смогу использовать этот дар для их изучения.
Я получила аттестат об окончании школы. В процессе учебы оказалось, что с мозгами у меня все в порядке и я очень даже сообразительная. Мне даже приходили в голову мысли, не продолжить ли учебу и не пойти ли в колледж, однако реальность оказалась сильнее меня: чтобы стать вулканологом, я должна была посвятить учебе еще как минимум четыре года, а у меня были дети. Я была в растерянности.
Ситуацию усугубило еще и то, что нам пришлось съехать с квартиры, в которой мы жили, поскольку хозяин собрался ее продавать.
Найти новое жилье никак не получалось, и я запаниковала. Меня охватывал настоящий ужас при мысли о том, что мои дети окажутся на улице. Я позвонила отцу и сестре, но никто из них в тот момент не мог взять детей к себе, пока я не найду новую квартиру. Отец предложил мне на время свой старый автофургон – «дом на колесах».
В самый разгар северной зимы я покинула Айдахо и отправилась в Юту, чтобы вернуться уже за рулем этой машины. У нее не работал стеклообогреватель, мне приходилось останавливаться каждые 15 минут, чтобы очистить стекла. Родители Бретта разрешили припарковать фургон около их дома, и мы с детьми прожили в нем следующие три месяца, которые я, прежде чем приступить к окончанию школьной программы, посвятила поискам жилья. Государство могло компенсировать мне арендную плату, но желающих
