слезы геральдической души
1980
Поэт тоже человек. То есть – ему не чуждо ничто человеческое. Так и мне захотелось сказать что-нибудь прямое, искреннее, даже сентиментальное. И только захотелось, как выплыли из темно-сладких пластов памяти строки: «Утомленное солнце тихо в море садилось…», «Рос на опушке клен, в березку клен тот был влюблен…», «Товарищ, товарищ, болят мои раны…». И плакал я. И понял я, что нет ничего более декоративного, чем искренний и страдающий поэт (Лермонтов, Есенин). Но понял я также, что некие позывные, вызывающие из сердца авторского и читательского глубоко личные слезы, которые, разливаясь, неложно блестят на всех изломах этого, почти канонического, орнамента, этого знака «Лирического», который не подглядывает картинки жизни, но сам диктует жизни какой ей быть.
1v| o3132 Хозяюшка, хозяюшка
Вовнутрь меня пусти
В тебе тепло и влажно
И родственно почти
А я? – я просто странник
Побуду и уйду
Почти что иностранный
Твоему женскому нутру
1v| o3133 Россия – женщина и мать
А вот Китай – мужского рода
Россией можно помыкать
Он же родитель есть народа
Когда бы их объединить
В одну семейственную пару
То можно было бы любить
Достаточно и миром править
1v| o3134 Я сплю легко и тихонько
А где-то вдалеке
Жена, слышу, на кухоньке
Готовит завтрак мне
Из хлеба да из кофия
В пространствах голубых
Что запаха не чувствую
А только слышу их
1v| o3135 Жизнь не то чтобы кончается
Иль наоборот – горит
Но живет и утончается
Став прозрачною на вид
Сквозь нее уже виднеется
Тустороннее житье:
То чего-то там зазеленеется
То чего-нибудь еще
Я иду по самой кромочке
Безутешно одинок
Снизу ль, сверху ль кликнут: Димочка —
Может, мама, может, Бог
1v| o3136 Иду я вдоль по улице
В окошечки гляжу
Они же там за столиками
Бумажками шевелят
Пред ними арифмометры
Над ними – яркий свет
Какое-то там Управление
Иль Главк, или Совет
Им
