делла Вите было около тридцати лет.
Рафаэль догадался, что это приятель его учителя. Оба они, пройдя учение у отца Рафаэля, совершенствовались потом у Франческо Франча в Болонье и остались там работать. Здесь оба художника постигли прекрасное, благородное искусство гармоничного сочетания ярких, хотя и холодных красок. И этому искусству должен был в свою очередь научиться у них сын человека, давшего им когда-то первые уроки в своей скромной урбинской мастерской.
Тимотео тепло заговорил:
– Знаю нескладную жизнь Рафаэлло, но он – сын мессера Джованни Санти, и ему не пристало уныние! Он, как художник, угадавший своё призвание ещё с детских лет, должен быть выше мелких дрязг и верить в будущие успехи, а мы ему поможем.
Бодрый голос был подобен целебному бальзаму. Рафаэль всю жизнь помнил этот счастливый день встречи с Тимотео делла Вите.
В мастерской молодого болонского художника радостно и страстно постигал тайны любимого искусства пятнадцатилетний Рафаэль Санти, когда Эванджелиста ди Пьяндимелето уехал из Урбино. Рядом с картинами Тимотео делла Вите, известного художника, скромно приютился его мольберт с первыми пробами более или менее самостоятельных произведений. Сюда часто заходил дядя Симоне и радовался бодрому виду и успехам племянника.
Здесь мирные беседы трёх людей разных поколений тянулись часами, и часто вечер заставал Рафаэля у учителя. Дядя и племянник уходили вместе, и на пороге своего дома мессер Чарли прощался с мальчиком. Отсюда Рафаэль шёл домой один с фонариком, взятым у дяди, по тёмным улицам Урбино. Только светлые точки звёзд приветливо мигали ему. Придя домой, он прислушивался, не смея постучать в дверь молотком, чтобы не вызвать гнева мачехи и опекуна. Но ему незачем было стучать: чуткий слух старой Идонии узнавал лёгкие шаги своего питомца, и перед ним, как по волшебству, открывалась входная дверь.
– Тихонько проходи к себе в комнату, бамбинелло… Небось проголодался? Я тебе там оставила ужин…
До сих пор он для неё «бамбинелло», хотя мачеха говорит, что он уже почти взрослый и мог бы начать приносить в дом заработок. Лучше устроиться в подмастерья к какому-нибудь мазилке, чем болтаться так, без конца учась и переучиваясь у заезжих художников. Разве мало мастерских, где берут заказы на вывески и не требуется большой науки?
Годы шли. Рафаэлю минуло семнадцать лет. Дядя Симоне и мессер Тимотео стали подумывать, что юноше следует завершить своё образование у кого-либо из знаменитых художников, как он того заслуживает. У него блестящее дарование, он понимает учителя с полуслова; рука его тверда, глаз зорок, душа чутко ловит красоту и правду в искусстве.
4
В бурной перудже
Выбор учителя пал на знаменитого художника Пьетро Ваннуччи, по прозванию Перуджино, – от города Перуджи, столицы Умбрии, где он жил и прославился. У этого художника было много учеников, с которыми он выполнял заказы. Как раз сейчас ему
