Роб, но шампанское здесь стоит запредельных денег.
– Проклятье, Анна, да я сегодня заработал полтора миллиона!
– Я знаю, и это очень хорошо. – Она понизила голос до шепота, опасаясь, как бы нас кто-нибудь не услышал. – Именно об этом мой первый вопрос.
– Ты такая сексуальная в этих очках, – произнес я, приподнимая одну бровь.
– Спасибо за комплимент. Очень мило с твоей стороны. Но прошу тебя, Роб, будь серьезен. – Она смахнула со страницы невидимые пылинки. – Итак, будут ли тебе платить зарплату?
– Что?
– Помимо этой суммы, у тебя будет какой-то заработок?
Я попытался восстановить в памяти сегодняшний разговор. Конкретной цифры вроде бы не называлось, но речь о жалованье действительно шла.
– Вообще-то будет. Они хотят, чтобы я взял весь проект на себя.
Анна просияла:
– О, чудесно.
– Погоди-ка. Для тебя это важнее того, что мне заплатят за софт?
– В какой-то степени. Можешь считать, что я с причудами, но мне важнее наличие постоянного дохода.
– Что-что?
Анна внезапно приосанилась, приняв торжественный вид, словно перед нею сидел один из ее клиентов:
– Да, это правда. Сам подумай: огромная сумма денег – это как толстый кошелек, который рано или поздно опустеет, тогда как регулярный доход – это кошелек, который со временем будет становиться все толще.
– Наверное, ты права.
– Видишь, как полезно встречаться с бухгалтером. – Анна улыбнулась и перелистнула страницу. – Переходим ко второму вопросу, ты ведь не против?
В доме родителей Анны стоял затхлый запах: так пахнут леденцы «Пармская фиалка» или носовые платки, надушенные жасмином, которые старики рассовывают по ящикам комода.
Мы ужинали в полном молчании. Тишину нарушали лишь зловещее тиканье часов да скрежет ножей и вилок о тарелки из костяного фарфора. Потчевали нас размороженной индейкой, гарниром из разваренных овощей и шерри, которое, как сообщила Анна, подали к столу в мою честь.
– Как поживает твой отец, Роберт? – спросил папа Анны, отложив вилку в сторону. Он был в сером костюме-тройке, таком поношенном, что кое-где по краям торчали нитки.
– Хорошо, спасибо. Таксует, как и раньше. Правда, со здоровьем у него проблемы – диабет обострился.
Ничего не ответив, отец Анны уставился в свою тарелку.
Последние три года мы отмечали Рождество с моим отцом, объясняя это родителям Анны тем, что Ромфорд намного ближе, а у отца, кроме меня, никого не осталось. Но в этом году, повинуясь прежде всего чувству долга Анны, мы решили отпраздновать с ними в деревушке на побережье Суффолка.
– А с кем он проведет Рождество? В одиночестве?
– Неа, он пойдет на обед к своему другану… своему лучшему другу Стивену.
– К Малышу Стиву? – ухмыльнулась Анна.
По ее собственному признанию, Анну очень забавляли мои попытки следить за речью в присутствии ее родителей.
– Да,
