Саутволд словно вымер. Живым казался лишь зажженный маяк, который неуместной громадиной возвышался над городом, бросая вызов бледной луне. В могильной тишине мы слышали лишь отзвук собственных шагов и тихий шелест волн.
– Наверное, все уже закрыто, – предположил я.
– Нужно еще поискать, давай пройдем вглубь, – сказала Анна, и мы свернули в сумрак очередной мощеной улочки.
После долгих бесплодных поисков, уже готовые сдаться и вызвать такси, чтобы попытать счастья в другом городке, мы зашли за угол и увидели льющийся из окон свет: это была гостиница с пабом на первом этаже.
Мы открыли дверь и застыли на пороге, не веря собственному счастью: приглушенный свет, оживленные голоса, успокаивающее позвякивание игральных автоматов – наконец-то мы нашли островок жизни. В углу паба расположилась шумная компания местных в свитерах с оленями и красных колпаках.
– Что ты будешь?
Мне пришлось почти кричать, чтобы перекрыть громогласных завсегдатаев у барной стойки.
– Бокал светлого и, наверное, двойную порцию чего-нибудь еще.
– Что-что?
– Двойную порцию чего-нибудь крепкого.
Я засмеялся. Анна никогда и не пила толком, я даже не видел ее по-настоящему навеселе.
– Ладно. А я буду пиво.
– Хорошо, – ответила она и почему-то напомнила мне своего отца.
Некоторое время она разглядывала бутылки и затем сказала:
– Джин. Думаю, я буду джин.
– Понял. – Я махнул рукой, стараясь привлечь внимание бармена. – Значит, пиво и джин.
Анна ткнула меня локтем в бок:
– Двойной джин, Роб. Это должно быть две порции джина в одном стакане.
– Солнышко, я помню, – улыбнулся я.
Мы уселись за стойкой лицом друг к другу. Анна залпом опустошила стакан с джином, слегка поморщившись, и на ее щеках тут же вспыхнул румянец. Она глубоко вздохнула от облегчения.
– Прости, – извинилась она и отхлебнула из бокала с пивом. – За родителей. Представляю, как тебе нелегко.
– Да все нормально, – заверил я ее.
Анна тряхнула головой:
– Нет, не нормально. С возрастом они становятся все чуднее. Сегодня все могло быть и хуже, просто они изо всех сил старались произвести хорошее впечатление.
– Серьезно? – Я чуть не подавился пивом.
– Да. Им не нравится в Англии, они здесь несчастны и не могут этого скрыть. – Анна сделала большой глоток. – С твоим отцом намного лучше. Я, наверно, скажу сейчас ужасную вещь, но я хотела бы, чтобы мы каждое Рождество справляли у него.
Я знал, за что Анна так полюбила наш домишко, у дверей которого отец к празднику ставил светящихся оленей из проволоки и ужасающих размеров надувного Санту.
Я очень нервничал, когда впервые
