и сегодня её веки устрашали зеленым цветом, вместо примелькавшегося мне синего.
Первые три дня я была счастлива встречей с природой, с городом, его улицами и домами, и первую радостную встречу с друзьями я пережила совершенно случайно.
Исколотив кулаки по автомату в попытках связаться с Москвой и поговорить с любимым мужем, я устала, угомонилась, по старинке заказала разговор через телефонистку, уселась ждать, когда меня позовут.
Мне нужно было рассказать мужу, как мы тут живы, и что нужно привезти, чтобы прожить три недели, как было запланировано. В Батуми были ужаснувшие меня абсолютно голые прилавки. Не было ни яиц, ни масла, ни сыра, ни колбас. Продавец маленького магазинчика с двойным названием «Мясо» и «Хорци» сидел на пороге абсолютно пустого магазина и пялился на проходящих полуголых курортниц. Хорци было только на рынке, говядина, по пять рублей за кг, и куры, цыпленок на полкило за 5 рублей, а большая курица 10. Скучно как-то при зарплате 120 рублей.
Ждать разговор в течение часа утомительно. Всех потихоньку соединяют, с Харьковом, с Одессой, даже с Ленинградом, а меня никак, – и я глазею по сторонам, жалею, что не взяла книжку почитать.
Огромная молодая женщина с симпатичным личиком толчется возле кабинки. Очень внушительных размеров. И высокая и толстая. Но вот лицо…
Я вглядываюсь в эти светло карие глаза, чуть на бок ухмылку, и как во сне сквозь те черты, которые я вижу сейчас, проступают другие, детские, и я узнаю девочку.
Боже мой, этот слонопотам – Кира, младшая сестра моей одноклассницы Марины Игитханян!
Я хочу окликнуть её, спросить, где Марина, но она разговаривает с двумя женщинами, я жду момента. Одна из женщин поднимает голову, она в темных очках, смуглое лицо в конопушках…
– Марина?
Женщина спустила темные очки на нос и стала озираться в поисках, кто же её зовет, и я уверенней и громче:
– Марина!
Ее взгляд скользнул по мне и прошел дальше.
– Маринка! Ты что, меня не узнаешь?
Наконец она увидела, шагнула навстречу, мы радостно потискали друг дружку, потормошили, враз заговорили и уже не могли оторваться, пока меня не пригласили в кабину.
Так началось мое восстановление старых дружеских связей спустя пятнадцать лет.
Подруги мои работали, и я прямо с детьми с моря заходила к ним, зашла к Мане в Филармонию, к Нельке в банк, к Нанули в диспетчерскую. Было много визгу, писку, и объятий. Подруги орали от радости, эмоционально выражали свои чувства, я снова была на родине, среди людей, так похожих на меня, еще более шумных, еще более увлекающихся.
Приехала отдыхать из Калинина Инга Алая, теперь Гребенникова, врач, и мы решили встретиться и собрались у нее, человек десять было, отпраздновали пятнадцатилетие окончания школы и договорились встретиться спустя пять лет, отметить двадцатилетие и собрать всех, кого найдем.
Мы были
