в несравненных достоинствах Кати. Начитанная, уверенная в себе, хорошо учившаяся Наталья, к тому же так высоко оценивающая Катеринку, была как подруга интересней для Катерины, чем простоватая Машка, и мягкая, неспособная оттолкнуть кого бы то ни было, Катеринка, оказалась неверной в дружбе и предпочла Самыгину, а самолюбивая Марья, чувствуя себя приниженной и брошенной, из ревности пыталась побить мою Катьку. Вся эта трагедия прошла мимо моего занятого солями тетразолия (вещества, на которых я попытаюсь сделать диссертацию) сознания, и только разбрасывание камней открыло мне глаза на драму внутри девчоночьего коллектива четвертого «Г».
– Как же ты дочка допустила, чтобы Маша Сысорова тебя побила? Она же тебе до плеча только. Стукнула бы её разок, да и всё.
Большие зеленые глаза дочери стали наполняться слезами:
– Ты, мама, не понимаешь, я не могу ударить человека, не могу и всё тут.
Я понимала, но плохо.
Наташка Самыгина, председатель совета отряда, решительно выступала за исключение Маши из пионеров, драки с подругами чернили светлый облик советского пионера, и теперь брошенная, оттиснутая на задний план двоечница Машка оказывалась недостойной носить галстук.
Я провела доверительную беседу с дочкой.
– Не стоит, может быть, так раздувать это дело, а? Помирись ты с Марьей, прости её, но больше не дружи близко, отойди постепенно.
Катя опять пустила слезу, теперь уже потому, что ситуация вышла из-под контроля, и подруги действовали сами по себе, забыв о том, что причиной конфликта была Катя.
– Если вы помиритесь, Наташка умерит свой воспитательный пыл. Ты же не хочешь, чтобы Машку исключили?
– Нет-т, – плакала дочь, – но и мириться не хочу, в конце концов, не я била Машку, а Машка меня.
Я только вздохнула. Катерина – причина раздора двух захватнических женских натур была без вины виноватой.
Оставалось надеяться на разум Таисии Петровны. Классная решительно осудила образовавшиеся в классе коалиции. Катя так и расписывала спустя много лет.
– Таиська поорала на нас, повращала глазами в разные стороны, и на этом дело и кончилось, а когда позднее стал образовываться новый «Д» класс из-за переполненности, Маша сама с радостью ушла туда, хотя обычно в новый класс классные руководительницы старались отдать учеников похуже, а сами дети и родители изо всех упирались, и при таком способе отбора вновь образующийся класс изначально оказывался самым слабым. Маша Сысорова единственная сама туда попросилась, начала жизнь с новой, чистой страницы:
– Меня там никто не знает, мне там будет проще, – скажет Маша.
Эта её решительная манера обрывать несложившееся и начинать с нуля будет хорошо прослеживаться позже, в зрелые годы Маша решительно сменит двух мужей за короткий срок, а потом и третьего выгонит, но до этого еще далеко.
На новый
